– Креста на мне точно нет, – прищурился маг. – Хм… Проглотить книгу ты не мог. Куда же ты ее спрятал?
– Может, вон там? – немного осмелевший Ластик показал на убогую фанерную этажерку, заваленную всяким хламом. Собственно, никакой другой мебели в конурке не имелось.
– Ищи, – всхлипнул Петух. – Шпарь. Ластик принялся шарить по полкам. Там лежали свернутые цирковые костюмы, какие-то блестящие шары, мотки веревки, куски мела и еще много всякой всячины, но унибука не было. На нижней полке стояла большая лаковая коробка. Ластик думал – там, но коробка оказалась совершенно пустой.
– Что, съел? – нагло оскалился вор. – А вам, сударь, грех. Кому хошь веру даете, только не мне!
– Ты мне-то хоть болталу не лепи, – оборвал его Дьяболини. Судя по металлу, скрежетнувшему в голосу, он начинал сердиться. – Кто тебя всему научил, пащенок? Со мной такие фокусы не проходят!
Маг схватил коробку, щелкнул в ней чем-то, и дно открылось, обнажив тайник.
– Ваша? – маэстро достал знакомую книгу в коричневом переплете.
– Моя! – закричал Ластик, прижимая унибук к груди.
– Так любите геометрию? – удивился Дьяболини. – Похвально. А это у нас что?
Он вынул из потайного отделения сначала золотые часы, потом серебряный портсигар, крошечную дамскую сумочку.
Петух стоял ни жив, ни мертв, вжав голову в плечи. Он был совсем голый, только с крестиком на груди, на коже выступили пупырышки. Похоже, не от холода – от страха.
– Учил-учил, мало, – процедил страшный человек, пощелкивая суставами пальцев.
По коридору кто-то шел. Дьяболини оглянулся, попросил:
– Ян Казимирович, одолжите один из ваших хлыстов… Нет, лучше вот этот, слоновий. Мерси.
Когда он снова повернулся, в руке у него висел толстый кнут из перекрученной кожи.
– Я из тебя воровскую кровь выпущу, – сказал маг ассистенту. – Весь твой хитровский гной, по капле.
Он двинул кистью – вроде бы совсем легонько, но бич рассек воздух и обвился вокруг Петуха.
На тощих плечах осталась багровая полоса. Мальчишка взвыл.
– Уно, – поднял один палец Дьяболини. – Теперь дуэ…
Кнут, змеясь по полу, оттягивался назад.
С истошным воплем Петух нагнулся, прошмыгнул у фокусника под рукой и оказался по ту сторону занавески.
Из коридора донеслось:
– Чтоб ты сдох, чертяка поганый! Без тебя проживу!
– Куда это он в чем мать родила? – пожал плечами маэстро, швырнул кнут на пол. – Впрочем, этот не пропадет…
Тут он повернулся к Ластику, с ужасом наблюдавшему за расправой, и уставился на него своим леденящим взглядом.
– Надеюсь, вы не станете поднимать шум из-за этой маленькой неприятности, господин реалист? Как вас зовут?