– Ни в коем случае, кофе мне строго противопоказан.
Прежде чем заняться приготовлением бразильского напитка, Катарина подошла к окну и высунулась в форточку. Внизу стояла машина Сергея, а чуть левее две девочки-первоклашки прыгали в резинку. Стоявшая рядом мамаша с детской коляской резко подняла голову, Ката машинально подалась назад.
Чуть погодя, поставив на поднос две чашки, Катка прошествовала в комнату. Марго неестественно засмеялась, а Сергей, вернув белочку на место, воскликнул:
– Выражаю тебе устную благодарность, – взяв поднос, он отошел к столику.
– Над чем смеялись? – спросила Копейкина, соображая, как заставить Макарова хотя бы на мгновенье покинуть комнату.
– Я вспомнила забавный случай, как мы с Максом летали отдыхать в Турцию.
– А Макс это кто?
– Мой муж.
– Подожди-подожди, какой Максим? Ты же говорила, твоего мужа звали Михаил.
Рита побелела пуще прежнего, бескровные губы задрожали, зрачки превратились в два огромных черных шарика.
– Ну да, Михаил… а я как сказала?
– Макс.
– Странно. Вырвалось… не знаю почему. У меня вообще нет знакомых Максимов.
Сергей не дал Катке задать следующий вопрос. Протянув кофе, Макаров весело рассмеялся:
– Сейчас я расскажу вам случай из жизни. Умора. Из разряда «нарочно не придумаешь». Значит, так, дело было в конце восьмидесятых…
Отключив слух, Катарина во все глаза смотрела на Риту. Женщина внимала каждому слову брата, изредка смахивая со лба упрямо падающую челку.
«Что здесь происходит? Почему Макаров, подобно нахохлившемуся грифу, сидит у изголовья сестры, изредка поглаживая ту по рыжим волосам, и упорно не желает выходить, когда Катка находится рядом?»
Неожиданно Копейкиной сделалось дурно. Рука, держащая чашку, ослабла, в ушах появился противный звон, перед глазами запрыгали серые точки. Спина взмокла, затем слабость и… Ката мешком рухнула на пол.
Сквозь непроглядную темноту она слышала голоса: женский и мужской. Невидимые люди о чем-то отчаянно спорили, затем Катка почувствовала, как ее поднимают. И вот она уже парит под облаками, ей хорошо и безмятежно. Тело сделалось легче пушинки.
Пронзительный женский визг послужил причиной резкого падения на землю. Теперь вокруг тишина, пугающая, настораживающая… зловещая.
Очнулась Ката от положенного на лоб холодного полотенца. Встревоженный Сергей растерянно моргал, не переставая растирать запястье.
– Катарина! Как ты? Что случилось?
– Вы нас сильно напугали, – Рита обкусывала потрескавшиеся губы.
– Что со мной?
– Не знаю, мы разговаривали, а ты ни с того ни с сего упала в обморок.
– Не помню, ничего не помню, в голове каша.