В аэропорт Домодедово Катарина приехала без четверти четыре. Оставив машину на парковке, она выудила из полиэтиленового пакета табличку с надписью «Лидия Гаврилюк» и прошмыгнула внутрь здания.
Самолет из Томска уже совершил посадку, и Катка, боясь опоздать, неслась вперед с вытаращенными от ужаса глазами и моментально взмокшей спиной.
Но ее опасения не оправдались. Прилетевшие из Томска до сих пор не могли получить багаж, посему Ката, облегченно вздохнув, прислонилась спиной к холодной колонне.
Минут десять спустя Катарина Копейкина встала в круг встречающих. Наблюдая во все глаза за гостями столицы, она подняла вверх табличку, искренне надеясь, что у Лидии Гаврилюк нормальное зрение и она в обязательном порядке увидит собственное имечко.
О Лидии Катка знала лишь самую малость. Возраст Гаврилюк колебался между пятьюдесятью тремя и шестьюдесятью годами. Почему колебался? Да потому, что Лидия Владимировна была актрисой, которой сам бог велел скрывать от окружающих настоящую дату рождения, вписанную в паспорт. Если быть до конца откровенным – актрисой Лидия была лет эдак двадцать – двадцать пять назад. Последний раз, по словам Геннадия Агафонова, Гаврилюк выходила на сцену в восемьдесят первом году. Но – если верить тому же Агафонову – за годы творческого простоя Лидия Владимировна не растеряла актерского навыка, а скорее усовершенствовала его, играя разные роли в повседневной жизни.
Конечно, Агафонову видней: как-никак Лидия – его дальняя родственница, хотя они и не виделись с далеких девяностых.
На секунду Ката опустила табличку. Ну где же она? Когда, в конце концов, появится дорогая мама?
Копейкина снова задрала руки вверх. Нет, честное слово, встречать в аэропорту мамашу, которую до сего момента никогда прежде не приходилось лицезреть воочию, – дело весьма неблагодарное.
Только не подумайте, что у Катки шарики заехали за ролики и она заслуживает места в психиатрической клинике. Нет, нет и еще сто раз нет. Копейкина в своем уме, твердой памяти и практически прекрасном расположении духа.
Дело все в том, что незнакомая Лидия Гаврилюк, по неизвестным пока причинам не торопящаяся предстать пред очами «дочери», должна будет исполнять роль Каткиной матери.
Такова горькая правда, и от нее, к большому сожалению, не уйдешь. Уже не уйдешь.
Если бы Ката имела другой характер и нашла в себе силы вовремя сказать решительное «нет» свекрови Розалии Станиславовне, то сейчас валялась бы на диване с книжкой. Но Катка в себе сил для отказа не нашла. Да и Розалия не слишком прислушивалась к мнению невестки.
