— А дети?
— Они уйдут раньше нас.
Настя достала из сумочки сотовый телефон и набрала номер.
В кармане Журавлева зазвонил мобильник. Он достал трубку и сказал:
— Докладывай.
— Ирина со мной. У детского корпуса два охранника, но видела одного. Ток не подведен. Не исключены собаки. Люк девяносто семь там, где обозначен на схеме. Мы рядом с люком тридцать девять. Подойдем к нему секунда в секунду.
— Понял.
Журавлев убрал трубку, потер руки и воскликнул:
— Вперед, мальчики, настал наш черед!
В ход пошли электроинструменты. В опытных руках все получалось просто, играючи и безошибочно.
Железная дверь была снесена в считанные минуты. Зажглись фонари, висящие на груди у каждого. Каменная лестница вела их в подземелье. Решетка! Тут таких хватало, как в тюремных коридорах. Замки спиливались, будто одуванчики срывались на полях. Одна дверь следовала за другой, но движения вперед они не задерживали. Схема лабиринтов была вызубрена наизусть, как стихотворение школьником, желающим получить только отличную оценку на уроке.
Последняя дверь. Бастион. Сплошной металл. С ней пришлось повозиться. Замки даже не трогали. Спилили «болгаркой» петли и едва удержали ее от громкого падения.
— Тут в полу есть стоки, — сказал Метелкин, когда они вышли в ярко освещенный коридор, больше похожий на тоннель, обвешанный трубами и высоковольтными проводами. — Под нами проходит еще один лабиринт.
— Мы им воспользуемся, если окажемся в мышеловке. Канализационные трубы, что под нами, семьдесят сантиметров в диаметре. Придется ползти на брюхе по зловонным отходам.
— Не очень приятное занятие, — согласился Метелкин.
— Зато пуленепроницаемое, — добавил Сергей.
— Курс прямо. Пятый коридор налево, третий перекресток направо. Шестой люк по счету. Работаем, как китайцы, бегом и с песнями.
Дав команду, Журавлев пошел первым. До перекрестка все шло нормально, но у развилки стоял охранник, а рядом висел телефон.
— Смотри-ка, им даже табуреток не ставят, чтобы не уснули. В железных рукавицах держат, — прошептал Метелкин.
— Дневальные и стоя могут спать, как лошади, — прокомментировал Сергей. — Разрешите, я попробую его потревожить.
— От нашего угла до него метров двадцать. Оглянется — и крышка, — встревожился Вадим.
— Обернуться может, увидеть — вряд ли.
Сергей вскочил на бордюрчик, схватился за одну трубу, потом за другую и ловко вскарабкался под самый потолок. Он, как кошка, лихо и бесшумно на четвереньках пополз вперед. Вскоре они потеряли его из виду.
Тишина. Журавлев и Метелкин не отрывали глаз от охранника. Тот стоял, держа руки за спиной, и изредка поглядывал по сторонам.