– Ответа у меня нет.
– Невольно вспомнишь Марианну с ее странностями, – сказала Эра.
– Марианну?
– Это супруга Иннокентия Эдуардовича.
Катка выпала в осадок:
– Так он женат?!
– И не единожды. Вы сами сказали, что в особняке помимо вас живет супруга Красницкого. Она которая по счету?
– Не знаю, наверное, первая.
Фетисова усмехнулась.
– Но не последняя. Марианна – третья жена старика.
– Ничего не понимаю! Иннокентий утверждал, что он одинок, и даже собирался выставить дом на продажу, а теперь выясняется, что у него имеется супруга…
– Имелась. Они развелись в две тысячи третьем. Марианна была неплохой бабенкой, хоть и с ветерком в голове.
– Вы общались?
– С ней – довольно-таки часто. Она приходила к нам по вечерам, когда Иннокентий после сытного ужина возлежал в гостиной и переваривал съеденное. Красницкого я недолюбливаю и практически ничего о нем не знаю. Кто он, откуда, как ему удалось сколотить огромное состояние – все в тумане. Да и Марианна на эти вопросы предпочитала не отвечать.
– Они давно здесь обосновались?
– В двухтысячном.
Катка задумалась на минутку.
– Вы упомянули о странностях Марианны, – напомнила она.
Эра махнула рукой:
– Пустое. Болтовня вкупе с чересчур развитой фантазией. Кстати, вы знакомы с историей особняка?
– Нет.
Эра Валентиновна скомкала пустую сигаретную пачку.
– Марианна считала дом проклятым, и в чем-то она, конечно, была права… Стены особняка обагрены кровью. Впервые кровь пролилась в начале прошлого столетия, а последняя смерть случилась спустя восемьдесят лет.
– Так это же совсем недавно!
– В девяносто девятом году, если быть совсем точной. За год до того, как хозяином этой махины стал Иннокентий Красницкий.
– До революции имение принадлежало богатому помещику Федору Кубышкину – человеку властному, где-то даже жестокому. Кубышкин был страстным коллекционером произведений искусства. Стены его дворца украшали картины известных художников. Он привозил их отовсюду: из Франции, Италии, Англии… – Эра откашлялась. – Жена Кубышкина, Мария, особа безвольная и слабохарактерная, была полностью подвластна мужу. Частенько он поколачивал супругу, а та, не смея протестовать, молча сносила унижения.
У Кубышкина было трое сыновей. Два мальчика умерли в младенчестве, а третий, Николай, рос здоровеньким и жадным. С годами сын превратился в копию своего отца. Очевидно, жестокость, как и некоторые болезни, передается по наследству. В семнадцатом году Николаю исполнилось восемнадцать лет. Думаю, вам не стоит рассказывать о событиях того времени. Вы прекрасно знаете, что случилось в семнадцатом. Кубышкину пришел конец. По слухам, глубокой ночью в его особняк ворвались чекисты и, как говорится, без суда и следствия расстреляли помещика.