– Розалия Станиславовна, не надо кричать. Скажите, в чем дело?
– Чувствовало мое сердце, что ты подложишь мне свинью! Но я и не предполагала, что эта свинья окажется таких громадных размеров. Ну ты и конспираторша! До сих пор не могу поверить, как ловко тебе удавалось пудрить мне мозги. Я ведь в этих делах собаку съела, и вдруг такой грандиозный облом.
Катарина окончательно запуталась. Сначала какая-то свинья, теперь собака. В конце концов, ей кто-нибудь объяснит, что происходит?
– Розалия Станиславовна, спрашиваю последний раз, почему вы так взвинчены?
– Ты сама сейчас взвинтишься. Так взвинтишься – мало не покажется.
Свекрища заметалась по спальне.
– Такая милашка, настоящая куколка. Аккуратный носик, раскосые глазки, губки… она красотка.
Копейкина подавила вздох. Все ясно, она оказалась права – речь о пластике. Только вот при чем здесь она и о какой конспирации талдычит свекрища?
Натянуто улыбнувшись, Катка спросила:
– Кто на этот раз сделал подтяжку? Неужели Венера Александровна?
– Типун тебе на язык!
– Ирма Моисеевна?
– За базар ответишь!
– А конкретней?
– Я не могу прийти в себя! У меня шок третьей степени!
– Тогда давайте поговорим, когда шок пройдет.
– Одевайся! – отчеканила свекровь.
Катка накинула на плечи халат.
– Я готова, что дальше?
– Идем.
Сделав пару шагов по направлению к двери, Розалия Станиславовна резко остановилась.
– Прежде чем мы спустимся вниз, ответь, какая у тебя была девичья фамилия?
– Зачем вам?
– Отвечай!
– Царева.
– Господи, я так и знала, так и знала! Ну почему ты Царева, а не какая-нибудь Плебейкина?
Катарине порядком надоело играть в жмурки. Толкнув дверь, она решительно ступила в коридор.
– Какое несчастье, – слышались за спиной причитания свекрови. – Мексиканские сериалы отдыхают. Ах! Ох! Ух!..
Пребывая в полном недоумении – а если быть до конца откровенной – закипая от злости на Розалию, Катка спустилась в гостиную. Возле камина стояла молоденькая девушка лет семнадцати. Вид у незнакомки был виноватый и чуточку жалкий. Понуро опустив голову, она нервно комкала в руках тетрадный листок.
В первые секунды Копейкиной показалось, что она раньше уже видела девицу. Вот только вспомнить, где именно и когда, не представлялось возможным.
«Может быть, по телевизору? – вопрошал внутренний голос. – Хотя вряд ли, слишком уж она зажата для того, чтобы красоваться с голубого экрана».
Осмотрев девицу с ног до головы, Катка не без доли зависти отметила, что фигурка у хрупкого создания подходит под определение – идеал. Ей самой до таких «высот» расти и расти. Вспомнив съеденные вчера за ужином пирожные, Катарина поежилась.