— Все? — спросила Энни через несколько секунд.
— Да. — Ему действительно необходимо было облегчиться, просто до сих пор некогда было подумать об этом.
Она взяла у него судно и осторожно поставила на пол.
— Теперь давайте-ка в постель, — сказала она. — Вы, наверное, устали… А ваши ноги, конечно, распевают арии.
Он кивнул, хотя правда заключалась в том, что он ничего не чувствовал: благодаря проглоченной в два приема дозе лекарства он с пугающей быстротой терял сознание и уже видел комнату сквозь серую пелену. Он ухватился за одну мысль: сейчас она поднимет его, чтобы уложить в кровать, и ей следует быть начисто лишенной зрения и осязания, чтобы не заметить, что под трусами у него что-то спрятано.
Она подкатила кресло к кровати:
— По-моему, Пол, еще чуть-чуть — и вы заснете.
Ему удалось выговорить:
— Энни, можно подождать пять минут?
Она взглянула на него, и зрачки ее сузились.
— Я думала, вам больно, сэр.
— Правда, — ответил он. — Больно… очень. Главное — колено. Там, куда вы… ну, когда вы потеряли терпение. Я еще не готов, чтобы меня поднимали. Можно подождать пять минут, пока… пока…
Он знал, что хочет сказать, но слова уплывали от него в серое облако. Он беспомощно посмотрел на нее.
— Пока лекарство не подействует? — спросила она, и он благодарно кивнул. — Ну конечно. Я пока уберу кое-что и сразу вернусь.
Как только она вышла из комнаты, он вытащил коробочки и засунул их по одной под матрас. Облако делалось все плотнее и становилось уже не серым, а черным.
Убирай подальше, тупо подумал он. Чтобы она не вытянула их вместе с нижней простыней, если будет перестилать постель. Чем дальше, тем… тем…
Он засунул под матрас последнюю, откинулся на спинку кресла и стал смотреть на потолок, где плясали три пьяные буквы «В».
Африка, подумал он.
Теперь надо прополоскать, подумал он.
В какое же неприятное положение я попал, подумал он.
Следы, подумал он. Я не оставил следов? Я не оставил…
Пол Шелдон потерял сознание. Проснулся он четырнадцать часов спустя. За окном снова шел снег.