Калис то и дело порывался петь, Лахов осаживал его, Ргов что-то монотонно бурчал себе под нос. Время от времени появлялся хозяин, забирал пустые кружки и приносил полные.
А Форн Фекалин сидел, не притрагиваясь к пиву, и слушал.
У него был отличный слух и феноменальная память.
В лапищах Рыггантропова листок пергамента казался несчастной бабочкой, что потеряла не только лапки и усики, а еще и форму крыльев.
– Ну, чего там написано? – спросил Арс.
– Сссс? – поддержал его Тили-Тили.
– Ы… хххы. – Двоечник некоторое время посопел, готовясь к сражению с буквами. – Э… н а п р а в л е н и е… н а… п р а к т и к у… В натуре, и что это все значит? Есть направление направо, налево, на запад… И еще – на практику?
– Дай сюда, – сказал Арс и забрал листок.
Направление в конверте они получили вчера из рук самого заведующего кафедрой. Тот отдал его почему-то Рыггантропову и велел вскрыть конверт не раньше утра следующего дня. Пришлось вставать в жуткую рань и встречаться около входа в университет, чтобы ни в коем случае не опоздать.
Всем студентам известно, что первый день практики самый важный, а иногда – еще и единственный.
Вообще главная особенность любой практики в каждом из миров состоит в том, что она никому не нужна. Ни студентам, ни преподавателям, ни тем бедолагам, которым в руки попадают дармовые работники. Но ее всегда проводят, и это заставляет задуматься о некоем заговоре высших сил…
Может быть, Практика приведет нас к Просветлению, позволит постичь Мировую Гармонию и научиться терпеливо относиться к соседям? Если это так, то эффект появится не ранее чем через пятьсот лет и пару жизней.
– Направление на практику. – Арс быстренько пробежал листок глазами. – Ага, вот. Улица Шести Струн, дом один. Я знаю, где это. Пошли.
И они зашагали прочь от университета в сторону левой окраины Ква-Ква.
Величайший город Лоскутного мира, если можно так выразиться, потягивался и продирал глаза.
На улицах было довольно пустынно, ночные жители с них убрались, а дневные еще не появились. Скрипели телеги, тянувшиеся к рынку на площади Изопилия, трубы извергали пахнувший завтраком дым.
Почти добравшись до цели, студенты немного поплутали – сначала свернули на улицу Одной Струны и только потом выбрались к музею.
Огромный, точно авианосец, он напоминал каменный гроб, который бросили на землю с большой высоты. А потом оставили так валяться, обрастать мхом и покрываться трещинами.
– О, – сказал Рыггантропов, – теперь я понял, почему он называется музеем Натуральной истории.
– Почему?
– Потому что это, в натуре, история.