Сидевшая в кабинете Катка заткнула уши. Трубка Тутанхамона! Она спятила или на полном серьезе думает, что ей поверят?
Розалия продолжала тараторить:
– Насилу удалось уговорить соседей разобрать старье.
Нелли Ивановна прерывисто задышала.
– Знать бы заранее… Я бы взяла этот столик и комод.
– И кубок с часами тоже, – сглотнул Виталий.
– Прошу вас, проходите в кабинет, я как прирожденная бизнес-леди веду беседы исключительно за столом из красного дерева. Не стесняйтесь.
Познакомившись с Каткой, Нелли Ивановна уставилась на картины.
– Ох… Розалия Станиславовна, это оригиналы?
– Оригинальней не придумаешь. От них мы тоже избавляемся. Не нравится мне эта мазня, чистой воды календари.
Забыв, зачем она сюда пожаловала, Нелли Ивановна схватила Виталия за руку.
– Виталик, мальчик мой, мне дурно. Воды.
– Сейчас-сейчас, – засуетился секретарь. – Где у вас кухня?
– Котенок, ты меня обижаешь. Разве я могу позволить, чтобы мои гости сами бегали на кухню за стаканом воды? Нет, нет и нет. Для этой цели у нас есть специально обученная прислуга. Вы присаживайтесь, а я ее позову. Она сейчас убирается на втором этаже, протирает пыль с картин Рембрандта.
Нелли Ивановна плюхнулась в кресло, а свекровь завопила:
– Наталья! Душенька, спустись в кабинет.
Катарина глупо улыбалась, глядя на раскрасневшуюся Нелли Ивановну.
– Душно у вас, – молвила та, теребя себя за ворот блузки.
Появление Натки произвело настоящий фурор. Но больше всех обалдела Ката.
Сначала она даже не поняла, что в дверях кабинета нарисовалась Наталья. Облаченная в норковую шубку и русый парик свекрови, Ната растопырила пальцы, на которых сияли бриллианты Станиславовны, и медленно спросила:
– Вы меня звали?
Розалия покосилась на Нелли.
– Натусик, принеси гостям чай с пирожными.
Лениво кивнув, Натка посеменила в столовую.
– Почему ваша прислуга расхаживает по дому в норковой шубе? – отмер Виталий.
– Тигренок, ну не всем же повезло в материальном плане. Наталья бедная женщина, которой едва хватает средств, чтобы покупать себе украшения и три раза в год отдыхать на Сейшелах. Ну не может она позволить себе соболью шубу, не может. Вот и ходит как задрипе с большой буквы. Вы уж не сердитесь на нее, понимаю, выглядит она ужасно, но ведь бедность не порок.
Катарина попыталась закрыть рот, но челюсть заклинило.
– Вы меня не поняли, – просипел Виталий, – почему она вообще облачилась в верхнюю одежду? Мы же не на улице.
Свекровь закусила губу.
– Понимаешь… гм… вчера она постирала все свои вещи, и они… кхм… еще не высохли. Блузки, расшитые бриллиантами, очень долго сохнут, а других у нее нет. Бедность, котик, от нее все несчастья.