Значит, Борька не раскололся, не выдал. Эта мысль пришла нам в голову с Земцовым одновременно. Мы быстро переглянулись.
– Короче, – продолжал Сосулька. – У вас очень мало времени, чтобы найти бумаги. Очень.
– И ты оставишь нас в живых? – спросил Земцов. – Если мы их найдем?
– Нет, – покачал головой Сосулька. – Пытать не буду. Вот это обещаю. Смерть будет легкой и быстрой.
Похоже, у нас нет никакого выбора. Я почему-то думала о том, что вот и увидела Андрея еще раз.
Совершенно глупая, нелогичная мысль.
Я смотрела на него, а он на меня.
– Ты знаешь, где бумаги?
– Нет. Я отдала их Борьке. Борису, – поправилась я. – А куда он спрятал – не знаю. Без понятия.
– Врешь, cука! – Палец Сосульки лег на курок.
– Нет! – выкрикнула я. – Правда, не знаю.
– Она не знает.
– А ты заткнись! – рявкнул Чалый, наводя пистолет на Андрея.
…А на меня снисходит что-то вроде озарения. Я вдруг понимаю, что нужно не спорить, вызывая раздражение Чалого, а попытаться выиграть время.
– Хорошо, мы будем искать. Приступить сейчас? – спрашиваю я у Чалого-Сосульки.
С минуту-другую он пристально смотрит на меня, как бы пытаясь отыскать в моих словах и действиях тайный смысл или намек, но наконец медленно кивает головой.
А у меня в то время, когда этот тип буравил взглядом, по спине прошла дрожь, а во рту пересохло. Но я должна ничем не выдать волнения. Пусть думает, что я веду себя естественно и спокойно. Незачем раскисать. Страх всегда порождает агрессию…
– Ну что, приступим? – поворачиваюсь я к Земцову. Он кивает и смотрит на меня. Он тоже хочет понять, куда я клоню и какая мысль появилась в моей голове.
– Не тяните, – бросает Сосулька.
Он идет к стулу, чтобы сесть. И на доли секунды теряет бдительность. Что-то, со свистом рассекая воздух, летит мимо меня, раздается какой-то странный звук. В следующую минуту я вижу, как бандит хрипит, схватившись обеими руками за горло. Широкий охотничий нож вонзился прямо в кадык. Он падает навзничь с глухим стуком, и пистолет отлетает в сторону прямо к моим ногам.
Я стою и слышу, как гулко бьется мое сердце.
Земцов приходит в себя первым.
– Кажется, все…
Но стоит, не двигаясь.
– Да? – почему-то шепотом спрашиваю я.
– Да, – выдыхает он. – Надо уходить.
– А… бумаги?..
– Ты права. Надо найти. Где они могут быть?
– У Борьки не так уж много шкафов и полок.
– Ты думаешь, он хранил их на работе?
– Уверена. Дома не мог. У него такая запутанная личная жизнь, куча баб. Нет, ненадежно. Если он и хранил их где-то, то только здесь, в клинике.
– Согласен. Тогда – смотри. А я покараулю. Только быстрее…