В этот раз фортуна была на моей стороне. Эту женщину я увидела недалеко от места, где стояли мы с Волховским. Она была в синем платье и в серебристой накидке, с тем же спутником – мужчиной лет шестидесяти с небольшим, лысым, как женская коленка, и скуластым. Я вытянула шею, чтобы лучше разглядеть ее.
– Ты что? – спросил Волховский, заметив мои усилия.
– Мне показалось, что я увидела бывшего одноклассника.
– И что?
– Ошиблась.
Улучив момент, когда Волховский отошел к своему знакомому по бизнесу, я со всех ног бросилась к администратору, который расхаживал по залу с важным видом и с листами бумаги в руках. Мероприятие носило закрытый характер и внутрь пускали только по особым спискам.
– Простите, пожалуйста, – остановилась я около него. – Можно вопрос?
Он склонил голову набок, приготовившись меня слушать.
– Меня представили вон той брюнетке в синем платье. Но, к сожалению, у меня в этот момент зазвонил сотовый, и я прослушала ее имя-фамилию. Мне так неудобно. Я даже не знаю, как к ней обращаться, – для большей убедительности я взглянула на администратора жалостливыми глазами побитой собаки и приложила руки к сердцу.
Он смотрел на меня, не мигая. Потом перевел взгляд на лист бумаги.
– Каменькова Наталья Муратовна. Еще вопросы есть?
– А рядом с ней кто?
– Галипов Мурат Фарухович. Ее отец.
– Спасибо, – выпалила я. В эту минуту я была готова расцеловать его.
Он кивнул мне и отошел все с тем же важным видом.
Теперь я не сомневалась, что могу разыскать ее. Вернувшийся Волховский взял меня под локоть.
– Сейчас начнется представление, пойдем в зал.
Выступление группы было так себе. «Медовый месяц» по непреложным законам шоу-бизнеса состоял из двух девчонок и парня. Смазливый парень с челкой, падавшей почти на глаза, и две девчонки с накачанными силиконом грудями. Брюнетка и блондинка – день и ночь, солнце и луна, сливочное мороженое и горький шоколад. Они старательно открывали рот под фанеру, то появляясь, то исчезая в бело-красном дыму, это называлось «спецэффекты», и срывали cвою законную порцию аплодисментов. Не громких и не очень продолжительных. Впрочем, народ здесь был знающий себе цену и на шумные проявления восторга рассчитывать было, по крайней мере, глупо. Не толпа же это музфанатов на стадионе, орущих после выступления любимой группы. После концерта Волховский потянул меня к выходу.
– Надеюсь, cегодня все будет без приключений, – сказал он, лавируя между выходящими участниками вечеринки. – Я провожу тебя до квартиры и таким образом смогу убедиться, что с тобой все в порядке.