Катуков терпеливо выслушал Соболева и кивнул Шалину:
— Продолжайте, Михаил Алексеевич.
Шалин негромким глуховатым голосом докладывает обстановку в полосе армии. Катуков вертит в руках огрызок карандаша («С таким не обюрократишься — подпись поставишь, и ладно»). Человек живой, непоседливый, он заставляет себя следить за обстоятельными рассуждениями начальника штаба. Шалину Михаил Ефимович доверяет абсолютно, безоговорочно.
— Надо полагать, дело идет об окружении немецкой группировки, вернее, 8-й армии в районе к запасу от Черкасс. Второй Украинский вышел к Кировограду…
Шалин снимает одни очки, надевает другие, черной ручкой массивной лупы обводит предполагаемый район окружения. Потом дышит на толстые стекла очков, тщательно протирает их.
— Идея крупного блокирования — заманчивая идея… По всей видимости, нам придется расширять внешнее кольцо, а может быть, частью сил сужать внутреннее. Это пока что перспективы. Но, думаю, реальные. Вполне реальные. Теперь это нам по плечу.
Невозмутимость на минуту оставляет Шалина, улыбка разглаживает две глубокие вертикальные складки, рассекающие лоб. Хитро прищурившись, он чешет бритый затылок.
Катуков азартно бросает огрызок карандаша, возбужденно трет руки:
— Здесь бы второй Сталинград устроить!..
Оживляется даже молодой начальник оперативного отдела подполковник Никитин, не позволяющий себе никаких эмоций в присутствии генералов. Он отложил в сторону планшет с листком бумаги, на который привычно заносил «выводы из обстановки», и с острым любопытством впился в место на карте, отмеченное начальником штаба.
Но Шалин снова сдержан, деловит. Он формулирует задачи частей. Никитин схватил планшет и торопливо записывает. Катуков машинально щелкает замысловатой зажигалкой, прикуривая сигарету.
Идея окружения — самая привлекательная для командиров и войск. Если бы можно было всем сообщить о ней! Но она — тайна, строгая тайна войны. Даже на нашем заседании Катуков считает нужным напомнить об этом. Значит, войска, поворачивая на юг, не будут понимать смысла совершаемого маневра. Это затруднит политическую работу.
Разумеется, сейчас, после стольких побед, авторитет командования достаточно высок. И все-таки одно дело выполнять приказ, ясно зная цель, другое — не догадываясь о ней.
На совещании командиров частей и начальников политотделов речь будет идти лишь о непосредственных задачах: сосредоточение, параллельное преследование откатывающейся на юг 17-й танковой дивизии, выход на коммуникации врага. Мы не можем упоминать об окружении, но можем говорить о воспитании наступательного порыва, о мерах боевого обеспечения. Надо увлечь войска идеей стремительного продвижения на юг, рассечения вражеского фронта. Эти шаги послужат надежной подготовкой к следующему этапу, на котором в ходе межфронтовой операции замкнется кольцо вокруг 8-й немецкой армии.