Я твердо решил поцеловать Нину.
Мы опять шли домой вместе, видимо, она все-таки признала мою победу. И я уговорил ее зайти в сквер, посидеть на скамейке. А кругом ходят, ходят, мамашки с колясками, десятиклассники с нашей школы парочками. Наконец, благоприятный момент настал
никого! Я, уже весь в напряжении и томительном ожидании встречи с ее губами, потянулся к Нине.
Дяденька, который час?
От неожиданности я потерял равновесие и ткнулся губами где-то между Нининой щекой и ухом, а может, попал только в ухо - я не понял, не успел.
Не дуй мне в ухо! - сердито отодвинулась Нина.
А этот маленький стервец, что спросил «который час», уже отбежал и громко хихикал на безопасном расстоянии, потом высунул язык и убежал. Убил бы!
Тут опять мамашка с коляской появилась и посмотрела на нас, как мне показалось, очень насмешливо.
Пора домой, - сказала Нина, искоса глянула на меня и усмехнулась. Ну, конечно, она догадалась, что я хотел сделать. И не сделал! Мне так тошно было, хотелось сей момент исчезнуть, провалиться сквозь асфальт. Ну, как я в следующий раз позову ее сюда!
Маша через две недели вернулась и сразу поставила мне двойку
вместо точки. Конечно, не только мне одному, при старичке почти никто уроки не учил, но я все равно очень разозлился. У меня по литературе никогда двоек не было, тройки - бывали, устно не умею рассказывать, зато сочинения пишу хорошо и почти без ошибок. Ну, Машка, ну Машка.
После урока литературы (он был в этот день последним) я задержался, собирал в сумку книжки. Я - свои, а Маша свои - в черный блестящий портфельчик. Все у нее особенное, и прическа с золотистыми локонами, и костюмчик, и портфельчик. Я подошел к Маше и стал смотреть в ее голубые глаза - нагло так.
Что тебе? - спросила Маша, застегивая портфель.
Маша... - Я наглел с каждой минутой и назвал ее просто по имени (да между нами разница всего в несколько лет), - я тут недавно форму спортивную забыл, вернулся и.
Моя пауза оказалась слишком выразительной. Но Маша не покраснела, она ни в какой ситуации не краснеет - я это давно заметил, у нее лицо просто как бы остановилось. Она молча смотрела на меня, в голубых глазах стоял вопрос, который она ни за что не задаст.
Дверь была заперта, - бодрым голосом продолжал я. - На следующий день я нашел свою форму на месте.
Она знала, что я лгу. Там дверь не запирается, замка нет (а то бы сейчас говорить было бы не о чем, разве о двойке).
-Чего ты хочешь? - нетвердым голосом произнесла она. Бедная Маша. Мне даже стало ее чуть-чуть жаль. Я молчал, и
больше говорить не собирался.