Хотя никто таких слов - «личный досмотр» - не произносил, а если и произнес нечто подобное, то, разумеется, не по-русски, а потому было нами не понято, и всё произошло быстро, тактично, с мягко-вежливыми, и даже как бы извиняющимися улыбками за причиненные «маленькие неудобства». В самом деле, что такого особенного? Завели в кабинку с занавесочками (мужа в одну, меня в другую; я в сопровождении «форменной» сотрудницы, он -сотрудника). Больше было страху, чем дела, даже не страху - нет у меня ни наркотиков, ни оружия, даже пилочка для ногтей предусмотрительно (в газете вычитали) засунута в сданный багаж, так что чего бояться? Это они, американцы, теперь всего боятся после ужасного теракта и разрушения своих символов - «башен-близнецов», ведь всего месяц прошел, и Америка еще не пришла в себя и может быть, уже никогда не придет.
«Форменная» девушка жестами показывала, что я должна делать. Снять туфли - пожалуйста. Снять пиджак - вот вам пиджак. Заглянула в туфли, помяла руками пиджак. Улыбнулась, показала жестами: расставить руки, расставить ноги. Провела по телу какой-то штукой (бомбоискателем!), потом деликатно ощупала меня руками. После этих процедур я надела свои вещички, и мы обе вышли. Но это было еще не всё. Она взяла мою сумочку и, перевернув над пластмассовой коробкой, всё оттуда вытряхнула. То же проделала и с косметичкой. Прощупала у сумки подкладку, улыбнулась и жестом показала, что можно складывать всё обратно. И ушла. Я стояла, глядя с изумлением на рассыпанное добро. Среди бумажника с деньгами, записной книжки и всяких мелочей, существующих исключительно для того, чтобы поддерживать фейс в надлежащем виде, сверкнули прозрачные камушки. Не бриллианты, но всё же. Мои потерянные серебряные сережки с фианитами! Я ведь раз пять перетряхивала эту сумку после возвращения из летней поездки в Россию, и не нашла их. Не чудо ли? Так что от личного досмотра я еще и компенсацию (даже радость) извлекла. Чего нельзя сказать о моем муже. Он со смущенным лицом раскладывал по карманам ключи, кошелек и прочее, ясно было, что никакой радости ему не досталось. Не может повезти всем, заключила я. Тем более что он ничего и не терял. В самолет нас провели уже самыми последними. А за что нас (только нас!) подвергли обыску, таких с виду приличных людей? Или за то, что мы из Израиля, кишащего террористами, или, что мы не американцы? «Потому что мы не знаем английского, и не ответили на какие-то вопросы, - изрек мой муж и добавил: -Вернемся домой, иди на курсы! Хватит унижений!»