Отец Уинкл всеми силами старался смягчить поведение старухи и поддерживать общий разговор, вовлекая в него даже меня, и я впервые подумал, что он не напрасно ест свой хлеб. Я бы, например, не согласился оказаться на его месте и непонятно какими способами смирять нрав госпожи. Мистер Эдвард, делающий вид, что не замечает нелюбезности своей матери, сказал мне недавно, что некоторым людям требуется постоянное утешение, поэтому отец Уинкл и вошёл в этот дом, а по-моему, ей требовалось противостояние. Вот был бы её мужем Том Большая Голова, ходила бы она кроткая и тихая. Я не сторонник скандалов, ругами, а тем более крутых мер, но леди Кэтрин действовала мне на нервы, а в отсутствие отца делала ужин неприятным испытанием.
Вошёл дворецкий и на подносе подал леди Кэтрин какую-то бумажку. Вот уж не преполагал, что люди способны додуматься подавать бумаги таким сложным способом!
— Эдвард, завтра сюда приезжает Фредерик с детьми, — сообщила старая дама.
По-моему, мистер Эдвард не обрадовался этому известию, а отец Уинкл призадумался.
— Теперь, Роберт, тебе не будет скучно, — милостиво обратилась ко мне леди Кэтрин. — Поль старше тебя на два года, ему уже двенадцать, а Энн девять лет. Надеюсь, ты будешь хорошо себя вести, когда они приедут.
Теперь я понял, что ожидается приезд мистера Белла, у которого убили жену, в ту роковую ночь зашедшую к миссис Салли. Я не знаю, какой девчонкой окажется Энн, а если Поль, и правда, хочет проникнуть в запертую комнату, то я не против взять его под своё покровительство. Ему как своему легче будет раздобыть ключ, чем мне.
Наверное, мистеру Эдварду было неприятно поведение матери, и ему хотелось рассеяться, потому что после завтрака он позвал меня в библиотеку.
— А где же та книга, где описаны все до последнего подвиги Робин Гуда? — первым делом спросил я, потому что для меня это был самый важный вопрос.
Мистер Эдвард засмеялся и принёс очень толстую книгу в крепком кожаном переплете. Я полистал её и по редким картинкам убедился, что это точно книга о Робин Гуде.
— Смотри, где она будет лежать. Когда ты научишься читать, ты её прочтёшь одной из первых.
Мне вновь стало не по себе от своей бестолковости, но не так сильно, как прежде, потому что из слов мистера Эдварда выходило, что он не считает, что я уже должен научиться читать, а относит это событие к будущему. Значит, он не рассчитывает уже завтра дать мне эту книгу в руки и заставить позориться перед отцом.
— Как себя чувствует миссис Каттль? — спросил я, потому что мысли об отце сами собой перекинулись на эту счастливо уцелевшую женщину.