Войско ордена стояло в отдалении, осколки бомб не зацепили его. После первого разрыва ландмейстер изумленно поднял взор и заметил над посадом странную птицу с двойными крыльями. От птицы отделилась черная капля, ударила в землю, на этом месте вырос огромный дымный куст. Невыносимый грохот ударил по ушам, высоко над землей взлетели бревна, тела людей и коней...
- Содом и Гоморра! - воскликнул стоявший рядом Зигфрид. - Пресвятая Дева!
"Содом и Гоморра! - толкнулось в виски Готфрида. - Монах говорил... Ему было ведомо..."
Он повернулся к Жидяте. Лицо сотника стало серым.
- Ты говорил: Адальберт убил птицу!
- Убил, убил!.. - забормотал Жидята. - Богдан другую нашел, у них птиц много... Эти русские все чародеи... Надо бежать, бежать, не медля...
- Заруби его! - велел Готфрид,
Зигфрид вытащил меч, замахнулся. Жидята дал шпоры коню. Жеребец прыгнул и понесся прочь. Зигфрид догнал и на скаку ткнул сотника острием. Жидята взмахнул руками и завалился на бок. Ландмейстер не видел этого. Обернувшись к Плескову, он, как зачарованный, наблюдал за разгромом датского войска. Воины Вальдемара испуганно метались на узких улочках посада меж высоких тынов, падали и снова бежали, но безжалостная смерть, падая с неба, настигала их везде. Войско ордена пока не страдало. Готфрид хотел произнести благодарственную молитву и поднял руку для крестного знамения, но тут птица устремилась к ним. На нижнем крыле ее заплясал огонек, от него протянулась к стягам ордена огненная плеть. Братья, сержанты и кнехты ряд за рядом стали падать на землю. Птица пронеслась совсем близко от Готфирида, ландмейстер заметил головы двух людей, торчавших из ее тела. Внезапно огонек заплясал сбоку птицы; рядом с ландмейстером закричала раненая лошадь, упал на землю комтур Кенигсберга. Затем еще один брат, другой...
- Ландмейстер! Надо уходить! - крикнул Зигфрид над самым ухом.
Готфрид глянул на свое войско. Его больше не было. Уцелевшие под огнем братья и кнехты на конях и пешком бежали прочь от города. Толпа людей в белых плащах запрудила проход меж высоких тынов и неслась прямо на строй воинов в латах. "Это Конрад! - вспомнил Готфрид. - Его сейчас сомнут. Ему надо расступиться"! Однако наемники и не подумали сделать это - стояли неподвижно. Прямо на строй неслись всадники в белых плащах, грозя смять и растоптать непонятливых, Готфрид замер в ожидании. Когда от морд коней до первого ряда швейцарцев осталось совсем ничего, сверкнули, перегородив дорогу, окованные железом щиты. Головы наемников исчезли за ними, зато появились и заблестели на солнце наконечники алебард. "Что он делает!" - хотел вскричать Готфрид, но слова засохли в горле. Кони бегущих братьев с размаху налетели на стальные жала и закричали, вставая на дыбы. Всадники падали на землю, некоторые свалились вместе с лошадьми. Алебарды отдернулись, взмыли вверх и с размаху упали на головы уцелевших. Затем еще и еще...