Проша, как переделал Богданов мысленно - Евпраксия слишком длинно, облачила его кольчугу. Новую. Трофейную, снятую с кмета, она внимательно рассмотрела и велела выбросить. Богданов кольчуге сопротивлялся, как мог.
- Ударят стрелой из-за куста, что буду делать? - сердито сказала княжна. - Или с мечом налетят? Давно Жидята прибегал?
Кольчуга с прикрепленными к ней пластинами-зерцалами весила около пуда и гнула к земле. Поначалу Богданов пал духом, но скоро обвык. Переодели и Лисикову. Разглядев в ней женщину, Проша изумилась и отвела Богданова в сторону.
- Твоя женка? - спросила, кусая губы.
Богданов покачал головой.
Следующий вопрос она задала глазами.
Богданов засмеялся. Проша глядела сурово.
- Она воин! - сказал летчик. - Кметов Жидяты убила.
В глазах Проши мелькнуло уважение, она велела переодеть "воина". Лисикова пыталась кочевряжиться, но, поймав взгляд лейтенанта, побежала за кусты. Вернулась довольной. Новая одежда пришлась впору, но более всего нравились штурману сапоги: мягкие, с низким каблучком и по ноге - запасная пара княжны. Лисикова и ножкой топала, и кожу гладила - все наглядеться не могла. Свою форму летчики свернули и спрятали в гаргрот - пригодится. Оставили себе лишь летные шлемы. От железных горшков на головах отказались решительно - в этом Богданов встал насмерть. Кольчугу Лисиковой не предложили. То ли Проша сочла, что малявку железо раздавит, то ли жизнь "воина" посчитала менее ценной.
За обедом состоялось короткое совещание. Еда была скудной: черный хлеб с луком да вяленое мясо, но выбирать не приходилось. Совещались вчетвером: Проша, сотник Данило, молодой, широкоплечий воин с суровым лицом, и летчики. Данило чертил на песке прутиком план Сборска и прилегающей местности, Богданов задавал вопросы, Проша с Лисиковой помалкивали. Кметы толпились в отдалении, во все глаза разглядывая пилотов. Ближе подойти не смели. Стучали топоры, к тому времени, как план приступа был выработан, на воде лежал плот - широкий и прочный. Тащить По-2 с его одиннадцатиметровым размахом крыльев по узким, местным дорогам невозможно, это лейтенант сообразил. Лететь Богданову не хотелось: бензин следовало экономить - аэродрома с заправщиком здесь нет. К тому же противника всполошишь. Фактор внезапности на войне - первое дело. Самолет выкатили на берег, занесли на плот и крепко привязали. Богданов проверил каждый узел. Соскользнет в воду - труба! Тимофея Ивановича здесь нет, самому мотор не перебрать.
Кметы, назначенные на плот, оттолкнулись шестами, поплыли. Богданов сидел на вытащенном из кабины парашюте и жевал травинку. В прибрежных кустах мелькали шлемы кметов. Данило разделил сотню надвое и пустил по обоим берегам - сторожить от нападения. Глаза слипались. Лейтенант откинулся на фюзеляж, собираясь вздремнуть, но Лисикова не дала.