Через неделю после избиения Грифф начал думать, что, возможно, выживет. Предыдущие шесть дней он не был в этом уверен.
Эти сукины дети даже не сжалились над ним и не дали ему потерять сознание. Они хотели, чтобы он чувствовал каждый удар, пинок или зуботычину. Когда они приподняли его голову, схватив за волосы, и указали на припаркованную рядом машину, он узнал оливково-серый седан Родарта и увидел слабое свечение его фар. Они хотели, чтобы он запомнил избиение и того, кто его организовал.
Они устроили ему сотрясение мозга. Когда он играл в футбол, с ним случалось такое пару раз, и он узнал симптомы. Несмотря на то что потери памяти не было, Грифф еще целые сутки страдал от тошноты, головокружения и тумана в глазах.
По правде говоря, там, возле бара, ему не следовало шевелиться — только достать сотовый телефон и набрать 911, вызвав «Скорую помощь» прямо на парковку. Но поездка в больницу была неизбежно связана с бумагами и полицией. И бог знает с чем еще.
Каким-то чудом ему удалось забраться в машину и доехать до дома, прежде чем глаза совсем заплыли. После этого он каждые два часа глотал таблетки ибупрофена и пытался найти положение, которое не вызывало бы пульсирующей боли. Он не боялся повреждений внутренних органов. Эти парни были профессионалами и знали, как причинить боль, но они не хотели убивать его. В противном случае он давно был бы мертв. Они лишь хотели, чтобы он молил о смерти.
Он вставал только в туалет, и то лишь после того, как его мочевой пузырь готов был лопнуть. Вставая с кровати, он передвигался, как старик, согнувшись пополам и шаркая, потому что как только он пытался поднять ногу, от острой боли в пояснице на глазах выступали слезы.
Вчера он стал двигаться чуть лучше. Сегодня утром набрался мужества и принял душ. Горячая вода помогла ему, приглушив боль в некоторых местах.
В спальне стоял затхлый запах, потому что Грифф был не в состоянии сменить постельное белье или открыть форточку. Ему надоело смотреть на одни и те же четыре стены, и он впервые за неделю покинул комнату. Ему захотелось кофе. Он понял, что голоден как волк. Дела шли на поправку.
Он ел яичницу прямо со сковородки, когда раздался звонок в дверь. «Кого это черт принес?» — со злостью подумал он.
Он подошел к входной двери и посмотрел в глазок.
— Что за шутки, — пробормотал он, пытаясь получше рассмотреть стоявшего. — Черт!
- Грифф?
Грифф приуныл и покачал головой, удивляясь своему невезению.
— Да. Минутку.
Он возился с замками, которые благоразумно запер в тот вечер, когда избитый вернулся домой: он боялся, что головорезы Родарта появятся снова, для второго раунда.