— О, ради Бога! — взмолился Джек. Он вцепился себе в волосы и с силой потянул за них.
— Я отдаю все это тебе. На проклятом блюдечке с золотой каемочкой. Ты останешься герцогом, и я оставлю тебя в покое. Я буду твоим разведчиком на Внешних Гебридах. Все что угодно. Просто вырви страницу.
— Если тебе не нужен был титул, то почему ты с самого начала просто не сказал, что твои родители не были женаты? — выпалил в ответ Томас. — Я ведь спрашивал, венчались ли твои родители. Ты просто мог ответить «нет».
— Я не знал, что могу претендовать на титул, когда ты спросил о моей законнорожденности, — выдохнул Джек. Его горло саднило. Он уставился на Томаса, пытаясь понять его мысли.
Как он мог быть таким чертовски честным и благородным? Кто–нибудь другой уже давно бы разорвал в клочья эту страницу. Но не Томас Кэвендиш. Он всегда будет поступать правильно. Не так как лучше, а как правильно.
Проклятый глупец.
Томас продолжал стоять, уставившись на книгу. А Джек… Джек был готов карабкаться на стены. Он дрожал всем телом, его сердце бешено колотилось, и он…
Что это за шум?
— Ты слышишь? — настойчиво прошептал Джек.
Лошади.
— Они уже здесь, — произнес Томас.
Джек затаил дыхание. Через окно он смог увидеть приближавшуюся карету.
У него не осталось времени.
Он взглянул на Томаса.
Тот смотрел на книгу.
— Я не могу этого сделать, — прошептал Томас.
Джек больше не раздумывал. Он действовал. Он метнулся к метрической книге и вырвал страницу.
Томас схватил его, пытаясь отобрать у Джека страницу, но тот ускользнул от Томаса и бросился к камину.
— Джек, нет! — закричал Томас, но Джек оказался проворней. И хотя Томасу удалось поймать Джека за руку, тому все–таки удалось бросить бумагу в огонь.
Борьба истощила силы обоих, и на мгновение они замерли, наблюдая, как скручивается и чернеет бумага.
— Во имя всего святого! — прошептал Томас. — Что ты наделал?!
Джек все никак не мог отвести свой взгляд от огня.
— Я спас нас всех.
***
Грейс никак не ожидала, что ее тоже включат в число участников поездки в церковь в Мекьюресбридже. Независимо от того, насколько сильно вовлеченной в дело о наследовании герцогства Уиндхем, она оказалась, тем не менее, она не была членом семьи. Более того, теперь она даже не принадлежала к числу домочадцев Уиндхемов.
Но когда вдовствующая герцогиня обнаружила, что Джек и Томас уехали в церковь без нее, она (и Грейс не считала это преувеличением) словно обезумела. Ей потребовалась минута для того, чтобы придти в себя, но в течение этих шестидесяти секунд зрелище было ужасающим. Даже Грейс никогда раньше не была свидетельницей чего–либо подобного.