И вдруг во власти одного человека оказалась возможность разрушить все это.
Почему, даже притом, что она выторговала бы за часть своей души всего лишь еще один поцелуй этого человека, имени которого не знала, когда Элизабет заметила, что все выглядело так, будто она его знала, она резко сказала:
— Я не знаю.
Вдова огляделась, она была раздражена.
— О чем вы говорите?
— В конце дороги стоял человек, — сказала Элизабет, прежде чем Грейс успела что–либо сказать.
Голова вдовы откинулась назад в направлении Грейс.
— Кто это был? — потребовала она ответа.
— Я не знаю. Я не видела его лица. — Это не было ложью. По крайней мере, не совсем.
— Кто это был? — гремела вдова, ее голос заглушал стук колес, громыхавших вниз по дороге.
— Я не знаю, — повторила Грейс, но даже она слышала, что ее голос сломался.
— Вы видели его? — спросила вдова Амелию.
Глаза Грейс поймали Амелию. Что–что прошло между ними.
— Я никого не видел, мэм, — сказала Амелия.
Вдова с фырканьем отвернулась от нее, обращая всю свою ярость на Грейс.
— Это был он?
Грейс покачала головой.
— Я не знаю, — запиналась она. — Не могу сказать.
— Остановите карету, — завопила вдова, покачнувшись вперед и пихая Грейс в сторону так, чтобы она могла барабанить в стенку, отделяющую салон от кучера. — Остановитесь, я Вам говорю!
Карета внезапно остановилась, и Амелия, которая сидела рядом с вдовой, упала вперед, приземлившись в ногах Грейс. Она попыталась встать, но была придавлена герцогиней, которая рванулась через карету, чтобы схватить подбородок Грейс, ее длинные, старческие пальцы, безжалостно вцепились в ее кожу.
— Я дам Вам еще один шанс, мисс Эверсли, — шипела она. — Это был он?
Прости меня, подумала Грейс.
Она кивнула.
Десять минут спустя Грейс сидела в карете Уиндхэмов наедине с герцогиней, пытаясь вспомнить, почему она сказала Томасу, что он не должен запирать свою бабушку. За последние пять минут герцогиня проделала следующие вещи:
Развернула карету.
Вытолкала Грейс из кареты на землю, куда она приземлилась, неловко подвернув правую лодыжку.
Отослала сестер Уиллоуби своей дорогой без малейшего объяснения.
Отправила карету Уиндхэмов обратно.
Снабдила вышеупомянутую карету шестью здоровыми лакеями.
Затолкала Грейс обратно в карету. (Лакей, проделавший это, принес свои извинения, поскольку вынужден был так поступить не по своей воле).
— Мэм? — спросила Грейс нерешительно. Они мчались вперед со скоростью, которую нельзя было считать безопасной, но вдова продолжала стучать своей тростью о стену, крича кучеру, чтобы ехал быстрее. — Мэм? Куда мы едем?