— Она не может уволить Вас за то, что Вы использовали его официальное имя, — сказал Томас со своим обычным оттенком нетерпения. — А если она это сделает, то я уволю Вас с пожизненным содержанием и отправлю жить в один из наших пустующих домов.
Мистер Одли посмотрел на Томаса с удивлением и одобрением прежде, чем повернуться к Грейс и улыбнуться.
— Это заманчиво, — прошептал он. — Как далеко она может быть отправлена?
— Я полагаю куда–то в наши дальние владения, — ответил Томас. — В это время года острова Внешние Гебриды прекрасны.
— Я Вас презираю, — прошипела вдова.
— Почему я терплю ее? — громко спросил Томас. Он подошел к кабинету и налил себе выпить.
— Она Ваша бабушка, — сказала Грейс, так как кто–то же должен был быть голосом разума.
— Ах да, родная кровь, – вздохнул Томас. — мне говорят, что она гуще, чем вода. Жаль. — Он посмотрел на мистера Одли. — Скоро и Вы узнаете.
Грейс почти ожидала, мистер Одли ощетинится от снисходительного тона Томаса, но его лицо оставалось вежливо беззаботным. Любопытно. Казалось, что эти двое мужчин заключили своего рода перемирие.
— А теперь, — объявил Томас, смотря прямо на свою бабушку, — моя работа здесь окончена. Я вернул блудного сына к Вашей любящей груди, и все прекрасно в этом мире. Не в моем мире, — добавил он, — но чьем–то мире, я уверен.
— Не в моем, — сказал мистер Одли, поскольку никто больше не был склонен комментировать слова Томаса. И затем он улыбнулся, медленной, ленивой улыбкой, предназначенной показать его как беспечного жулика, которым он и был. — На тот случай, если Вам интересно.
Томас посмотрел на него, его нос сморщился в выражении неопределенного безразличия.
— Мне не интересно.
Голова Грейс слегка качнулась назад к мистеру Одли. Он все еще улыбался. Она обратилась к Томасу, ожидая, что он скажет что–либо еще.
Он наклонил к ней голову в ироническом приветствии, затем сделал отвратительно большой глоток своего ликера.
— Я уезжаю.
— Куда? — потребовала вдова.
Томас задержался в дверях.
— Я еще не решил.
Что означало, Грейс была уверена, куда–нибудь подальше отсюда.
Джек подумал, что эта фраза вполне могла бы принадлежать и ему.
Не то чтобы он воспылал к герцогу любовью. Действительно, всего лишь за один день он увидел достаточно примеров его непостижимого высокомерия и был совершенно счастлив лицезреть его спину, выходящую из комнаты. Но остаться здесь с вдовой…
Даже восхитительная компания мисс Эверсли была недостаточным искушением, чтобы и дальше терпеть герцогиню.
— Пожалуй, я тоже отправлюсь спать, — объявил он.