Приедет герцог, все будут смотреть на него, потом все будут смотреть на нее. Затем он подойдет к ней, они несколько минут будут заняты неловкой светской беседой, он пригласит ее танцевать, она согласится. И когда они исполнят этот ритуал, он поцелует ей руку и покинет собрание.
Предположительно искать внимания другой женщины. Женщины другого сорта.
Той, на которой не женятся.
Не то чтобы это огорчало Амелию, она не придавала этому значения. В самом деле, можно ли ожидать преданности от мужчины перед браком? Они с сестрой обсуждали это много раз, и ответ всегда был отрицательным.
Нет. Только не тогда, когда данный джентльмен был обручен еще ребенком. Было бы несправедливо ожидать, что он воздержится от всех развлечений, в которых его друзья принимали участие, только потому, что несколько десятилетий назад его отец подписал какой–то контракт. Однажды дата уже была назначена, однако, это совсем другая история.
Или точнее, так могло бы случиться, если бы Уиллоуби когда–нибудь смогли заставить Уиндхема назначить дату.
— Кажется, ты совсем не взволнована тем, что увидишь его, — заметила Элизабет.
Амелия вздохнула.
— Нет. По правде сказать, мне намного лучше, когда он меня избегает.
— О, он не настолько плох, — заверила ее Грейс, — он довольно мил, стоит только узнаешь его получше.
— Мил? — с сомнением в голосе отозвалась Амелия. Она видела его улыбку, но та никогда не появлялась дважды за все время беседы. — Уиндхем?
— Хорошо, — уклонилась Грейс, — возможно я преувеличила. Но герцог станет прекрасным мужем, Амелия, я тебе обещаю. Он весьма занимателен, когда захочет.
Амелия и Элизабет уставились на нее с такими выражениями недоверия, что Грейс засмеялась и добавила:
— Я не лгу! Клянусь! Он обладает дьявольским чувством юмора.
Амелия знала, что Грейс хочет как лучше, но почему–то это не могло ее утешить. Это вовсе не означало, что она ревновала. Она была совершенно уверена, что не влюблена в Уиндхема. Когда бы она успела? Редко, когда ей удавалось обменяться с этим человеком более чем двумя словами. Однако то, что Грейс Эверсли знала его так хорошо, было довольно тревожно.
И она не могла рассказать об этом Элизабет, которой обычно доверяла все. Элизабет и Грейс были лучшими подругами, с тех пор как они встретились в возрасте шести лет. Элизабет сказала бы ей, что это глупо. Или одарила бы ее одним из тех противных взглядов, которые подразумевали сочувствие, но на самом деле выражали соболезнование.
Кажется, в ближайшие дни над Амелией нависла опасность утонуть под такими взглядами. Каждый раз, когда возникнет тема брака. Если бы она была женщиной, любящей заключать пари (а она подумывала, что когда–нибудь должна бы и попробовать), то непременно поспорила бы, что получила соболезнующие взгляды, по крайней мере, от половины молодых особ светского общества. И все из–за их матерей.