— А также все, что не потребуется никому, как мне кажется.
Томас не стал комментировать его слова, просто спешился и вручил поводья ожидавшему их лакею. Он зашагал внутрь, спеша оставить этого человека позади. Он не то чтобы хотел игнорировать его, он хотел гораздо большего — забыть о нем.
Подумать только, насколько прекрасной была его жизнь всего каких–то двенадцать часов назад.
Нет, пожалуй, восемь. Восемь часов назад он слегка развлекся с Амелией.
Да, это был оптимальный водораздел между его старой жизнью и новой. После–Амелии, до–Одли.
Безукоризненный.
Но как бы широко не простирались герцогские возможности, они не могли повернуть время вспять, а потому, принимая свой обычный вид человека опытного и крайне сдержанного, он быстро отдал дворецкому распоряжения относительно мистера Одли и вошел в гостиную, где его ждали бабушка и Грейс.
— Уиндхем — оживилась его бабушка.
Он коротко ей поклонился.
— Я послал вещи мистера Одли в синюю шелковую спальню.
— Превосходный выбор, — одобрила его бабушка. — Но я должна повториться. Не называй его мистером Одли в моем присутствии. Я не знаю этих Одли, и не желаю их знать.
— Не уверен, что и они хотели бы вас узнать. — Это мистер Одли вошел в комнату, шагая быстро, но бесшумно.
Томас посмотрел на бабушку. Она всего лишь изогнула бровь, словно указывая на собственное величие.
— Мэри Одли — сестра моей покойной матери, — заявил Одли. — Она и ее муж, Уильям Одли, приняли меня при моем рождении. Они воспитали меня как родного сына и по моей просьбе дали мне свое имя. И я не собираюсь от него отказываться.
Томас ничего не мог с собой поделать — он наслаждался ситуацией.
Затем Одли повернулся к Грейс и поклонился ей.
— Вы можете называть меня мистером Одли, если хотите, мисс Эверсли.
Грейс слегка присела в идиотском реверансе, затем взглянула на Томаса. Зачем? Спросить разрешения?
— Она не может уволить вас за то, что вы воспользуетесь его официальным именем, — нетерпеливо сказал Томас. Боже, это становится утомительным. — Если же она сделает это, то я уволю вас с пожизненным содержанием и отошлю в одно из наших многочисленных имений.
— Это заманчиво, — пробормотал Одли. — Как далеко она может быть отправлена?
Томас почти улыбнулся. Как бы ни раздражал его мистер Одли, временами он был забавен.
— Я думаю, куда–нибудь в наши дальние владения, — прошептал Томас. — В это время года Внешние Гебридские острова прекрасны.
— Вы — ничтожество, — прошипела его бабушка.
— И почему я терплю ее? — громко спросил Томас. После чего, поскольку этот день был чертовски долгим, а благотворное действие пива уже закончилось, он пошел в кабинет и налил себе выпить.