— А еще дама Тари накручивает на пиво волосы, — шепнул я.
Керин хихикнула. С полной кружкой в руках она умостилась на широком каменном заборчике, отгородившем пивоварню от обрыва, заросшего боярышником и жимолостью. С этого обрыва хорошо было разглядывать крыши нижнего города, чердачные оконца, водостоки, дымовые трубы… Я сел рядом, испытывая странное ощущение снизошедшего покоя.
— Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо знал.
— Что ты, — совершенно серьезно сказала она. — Леська гораздо красивее. И твоя дама Тари.
Я допил кружку и отставил на парапет:
— Они красавицы, несомненно. Но разве можно, когда ты есть, замечать кого-то еще?.. Ты мой ключ от двери.
— Какой двери?
— Если бы я знал…
Лето было одним из самых жарких на моей памяти. Става сильно обмелела и, опять же — впервые, зацвели на ней кувшинки. Целые поля их желтели вдоль берега над плоскими глянцевыми листьями, под которыми почти терялась вода. Я потянул за упругий стебель, поскользнулся и спрыгнул в реку, вымочив сапоги до колен. Золотоглазая смеялась. Я с притворной важностью протянул ей цветок.
— И все-таки… — сказала она.
— Ну, хорошо. Я, рыцарь Горт, даю тебе слово в том, что невозбранно пропущу твое войско через свой рельм на полночь — к землям Прислужника Фроста и Туле. А сам начну сдвигать войска к северным границам.
— Ты так и не решился выступить открыто.
Я пожал плечами:
— За мной рельм, я связан обязательствами.
Она стиснула в пальцах круглый цветочный венчик, с длинного стебля стекала вода, капала на зернистый камень ступенек. Я чувствовал, как мир уходит у меня из-под ног. Мне было все равно теперь, кто стоит за Керин и стоит ли вообще, кто такая Золотоглазая — воплощенная ли мечта, душа ли дремлющего Мертвого леса…
Ради прихоти, ради порыва я готов был отказаться от взлелеянных планов, от той реальности, которую так долго строил и которой так упорно добивался любой ценой. Отбросить все, променять себя самого на возможность сражаться с Незримыми: пусть безнадежно, пусть простым кнехтом — только рядом с ней…
Так осознаешь присутствие божества…
Тень накрыла нас. С клекотом опустился сокол, опахнул крыльями, когтями вцепился в рукав.
Когда весть о том, что девушка убила дракона, делается разменной деньгой в государственной игре — глупо к игре не присоединиться. Еще когда войско Золотоглазой только заняло Сарт и равновесие не качнулось ни в ту, ни в другую сторону, Илло, мой телохранитель, был отправлен на помощь Морталю. В Ясень.
Они отменно поработали. Мой соглядатай писал, что в городе мятеж. Когда-то мне показалось забавным, что вдохновителя бунта примут за жениха Золотоглазой. И полезным — без сомнения. Теперь что-то менять уже поздно. Только отозвать Илло — он еще может пригодиться. Я протянул письмо Керин: