Глава 20
Слово свидетеля. Судьба.
День не задался с утра.
Во-первых, Керин не оказалось в лагере. Во-вторых, объявился Мэннор…
Велем выслушал мои известия и велел отдыхать, все равно до возвращения Золотоглазой ничего решать не будут. Отдыхать?! Или они все так уверовали в Избавительницу, что сами разучились действовать?
И Горт. Бедняжка… Все войска стянул на юг… северная граница так облысела, что Прислужникам отпора не можно дать, ох-хотничек!..
Эта ложь была последней каплей в чаше моего терпения. Я шипела не хуже кшиши. А тут еще Тума под руку:
— А рассказать ли вам сказочку?
И нет бы окоротить, так давай, рассказывай!.. Этот и рад.
Жил, говорит, на севере в давние времена один владетель. Старенький, труха сыпется. И напало на его владения чудище, злое, голодное. Кур ест, коров, девушек — что под руку подвернется. А были у того владетеля герои — мужики с сосну ростом, плечи — во, ручищи — во…
Молчал бы уж, худище белобрысое, чем на себе показывать… А с Тумы все, как с гуся вода:
…Прибегает владетель к старшему, голосит. Дружочек, значит, чудище совсем замучило, поело, потоптало. Надел бы ты шлем, взял сулицу… А старший вояка бороду гладит, в голове тешет: подумать надо. Да сколько думать будешь, владетель орет. А тот ему: да месяца с три. Ну, не сварилось каши. Бежит владетель к среднему…
А командиры рты пооткрывали, глаза завели, смотреть противно. И меня Велем за руку придерживает, чтобы не сбежала.
…Прибежал, — бает дальше Тума, — к среднему. Брык на колени: дескать, голубчик! Пособи! Совсем чудище наглое замучило. Скоро весь рельм сожрет. А средний герой мнется, ровно красная девица. Подумать надо, говорит. Владетель только руками всплеснул: да сколько ж ты думать станешь? А тот ему: да месяца два. Владетель волосы на себе рвет, уже совсем лысый. Бежит к последнему, младшему. Надежа ты моя! Чудище стозевно, всех побило, пожрало. Спаси! Хватает третий латы, шлем, ремешки быстренько затягивает. Владетель ему: так голубчик, а подумать? А тот в ответ: а чего тут думать? Тикать надо!..
Парни заржали. Тума со значением поглядел на меня. Но я только гневно зыркнула, вырвала у Велема руку и убежала в лес. И сидела там до полудня, благо, никто меня не искал.
…Всадник выехал прямо на меня из зарослей рябины, и я, узнав, почти с сожалением задвинула меч в ножны.
— Одиноких витязей стережешь, Наири? — то ли ядовито, то ли грустно окликнул он.
Мэннор, леший тебя задери, именно когда и без тебя тошно… Я промолчала. Но сегодня он был настойчив. Спрыгнул, окоротил коня, с яростью рванув собранные в кулак поводья. Подошел так близко, что стал ощутим его запах — пота, кожи, железа. Синие глаза метнулись, точно искали кого-то или что-то пытались скрыть.