— Ну?!
— Мы это, дядя Вилько! — крикнула Наири. — Гляди!
И протянула к огню руку с браслетом.
Кто-то ахнул. Вилько резко повернулся:
— Пошли. Отведу вас в Вежу. Такое только Старшинам решать.
Стражники отступили. Избранные прошли сквозь кишку ворот, миновали караульный двор и, через внутренний отвор, вышли в город. По замощенным темным улицам отвели их к Ясеньке и, вдоль пристаней, к Старшинской Веже.
Добудились вежевого сотника Явнута.
Тот встретил гостей сурово. Да и как иначе встречать, если на дворе середина ночи, голова трещит с недосыпу и похмелья, а старшин будить не велено, пусть дракон хоть весь Ясень съест?! Не будь Вилько побратимом, Явнут бы и слушать не стал: что ему браслеты, ежели за тридцать лет из Пещеры никто живой не вернулся. А не врут — так можно и до утра обождать.
Стражу окоротил, чтобы город на уши не ставили, а Избранных велел запереть.
"Ох, и горька доля сотника — покоя ни днем, ни ночью. Поглядеть разве из любопытства?.. Все в пыли, одежда грязна, изорвана, голытьба, а не победители".
И тут увидел меч. Невидная из себя девка держала клинок ясеньской работы. Такой клинок — душа на части! Рука сама потянулась:
— Дай!
Велем и Гино шагнули вперед, заслоняя Керин. Явнут сдвинул брови.
— Нельзя, — спокойно и твердо сказал Велем. — Она этим мечом дракона убила.
Сотник с треском отправил свой меч в ножны. Согнулся от смеха. Вокруг громыхнули стражники.
— Девка? Дракона?..
— Сам ты… это самое! — фыркнула Леська.
Стражники шагнули к Керин и замерли. И сотник замер, вздохнув с хрипом. Потом схватил походню, поднес прямо к ее лицу. Керин заслонилась рукой от жара, и черный браслет полыхнул на запястье.
Впервые в жизни Явнут почувствовал сердце.
— Отведите их… как есть. И — за старшинами.
— Так ведь…
— Выполняйте!
Избранных увели. Вилько кликнул своих людей. Сотник вежи удержал его, взял за локоть, спросил вполголоса:
— Видел?
— Что? — неохотно отозвался Вилько.
— Глаза у нее какие?
Вилько резким движением отогнал стражу и сказал, пристально глядя в глаза побратиму:
— Я не верю в легенды. Да и тебе… лучше молчать об этом. Спокойнее.
Старшины недовольны были тем, что их побудили среди ночи. Да и тяжко было уразуметь из нелепой болтовни стражников, в чем дело: какой-то меч, какие-то бродяги — день Жертвы прошел, можно и передохнуть перед торгом, а тут спешка, шум невесть из-за чего. Однако не все думали так.
Герсан, когда дошли вести, прибежал сам, еле одевшись, даже возка не закладывал. Как старшину, его допустили взглянуть на виновников беспокойства. Едва увидев Наири, он пришел в неистовство — то пытался упасть перед ней на колени, то благодарил Велеха за счастливое избавление. Наири, сама чуть не плача, успокаивала отца.