Сошлись и другие старшины. Величавые, в тяжелых одеждах, они с неодобрением глядели на оборванцев, помешавших их сну, не спеша рассаживаясь по лавам. Герсан тоже сел, наконец, не сводя, однако, взгляда с дочери — остальных он будто и не видел.
Стражники стали у лавы, на которой усадили Избранных, и наступила тишина. Тогда вышел вперед сотник Старшинской Вежи Явнут и кратко изложил суть дела.
— Быть не может! Не бывало! — загомонили старшины, разом теряя всю свою величавость. — Как это — убили? Кто убил — эти?
— С мечом в Старшинскую Вежу?!
— Не они это! Врут!
— Дракона — убили? Лжа!
Рядный начальник и оружейный старшина Берут колотил посохом по каменным плитам пола, пытаясь угомонить их (а силища в его руках была немалая: сам еще совсем недавно молотом ворочал). Сотник Явнут, не выдержав, хохотал: такое в этой зале творилось лишь после Большого торга, когда делили доход.
Наконец, рядному удалось перестучать всех, и старшины один за другим утихомирились, сердито поглядывая по сторонам и оглаживая меха. Потом глава ткаческого цеха Радовит (сам похожий на веретено — длинный, с округлым брюшком) провозгласил, не вставая с места:
— Веры нашей им нет! Не бывало еще такого и не будет.
— Небось, сбежали!
— А как? Помог кто?
Все взгляды обратились на Герсана. Он молчал, стискивая зубы, выкатывая круглые невидящие глаза.
— Нет, — отрезал Берут. — Этак вы и меня обвините, что с чужими женами спал!
Те, с чьими спал, примолкли, поскольку Берута боялись. Но другие орали за двоих.
— Да это и не они!
— Так Герсан ведь дочку свою признал?
— И не дочка она ему! Оборотни!
— Лжа! — Герсан вскочил. Его едва удержали. — Что я, дочки собственной не знаю?
— Сами вы оборотни! — выкрикнула Леська. Стражник замахнулся было, но, глянув на Велема, опустил руку.
— Ряду оскорблять?! — взвизгнул старшина кузнецов.
— Тише, почтенный Старим, тише, — пробасил Берут. — Ряда не обижается. Тут поважнее дела. Как докажут они, что и впрямь убили дракона?
Все замолчали. И тут, неожиданно для ряды, заговорил сотник Явнут:
— Да простят мне честные старшины, что говорю, не испросив разрешения. Человек я военный, хитростям торговым не обучен, однако малым своим разумением знаю: ежели воин твердит, что убил вражеского вождя, то повинен он доставить доказательство — оружие, пояс либо еще что. Так велите этим, пусть докажут. Зуб драконий принесут, разве.
Когда сотник подал голос, рядные скривились недовольно, но по мере того, как он говорил, лица их прояснялись.
— Доброе слово молвил, Явнут, — сказал Берут. — Кто-нибудь из них и пойдет. Ну, вот хоть этот здоровила, — он кивнул на Велема. — Ему, видать, все нипочем.