Я вытянула шею, забыв, что меня заметят. И совесть не мучила: раз уж взялась подслушивать, должна узнать до конца. Керин читала, шевеля губами.
— Это несправедливо, — отчеканила она.
Мэннор сморщился:
— А когда девчонку без роду и племени равняют с именитыми мужами? Ясеню должно получить вперед за возможный урон. Это его право. А ну как отомстят Незримые?
— Прежде не мстили, — произнесла Керин раздумчиво.
— А Дракон? Да и раньше Ясень молчал, а нынче выставил войско против них.
— Так значит, это Ясень выставил?
— И снарядил.
— Это я его снарядила! — кипя от праведного гнева, заорала я.
— Наири!
— А разве не так?! — я оборотилась к Мэннору. — Ну, скажи! Эти жабы выжидали, чем закончится. А теперь примазываются. Сарт им нужен. Лакомый кус, ага? Так вот, подавятся! Наше войско — цена твоей крови, — сердито бросила я Керин.
Сестра озадаченно взметнула ресницами.
— Есть такой давний обычай, — неохотно произнес Мэннор. — Наири, не лезь. Ты глаза мне выцарапаешь.
— Есть за что, — пробурчала я.
— Вот что, — начала Керин, и мы немедленно замолчали. — Я не могу принять должность ясеньского воеводы, поскольку веду войско сражаться с Незримыми, а не завоевывать городу новые земли.
Она сердито топнула каблуком, выкрашивая плитку.
— Другое. Ясень делит шкуру неубитого медведя. Пусть спросит допрежь, променяет ли здешний люд на сытый кусок свою волю? Пойдет ли под руку Ясеня или захочет союзничать — и только?
Она вдругорядь топнула, словно впечатывая в нас каждое слово.
— Третье. Я тут не хозяйка и не мне одной решать. Соберу командиров — пусть думают. Грамотку-то дай…
Мэннор повиновался. На его лице писалось такое ошеломление, что впору было пожалеть беднягу: не получилось. Тут он сорвался с места и понесся вниз по лестнице. Та отозвалась утробным гулом. Я хмыкнула:
— Не горюй. Далеко не убежит. На ночь ворота заперли.
Золотоглазая потерла щеку:
— Боюсь, здешним весям зиму не выжить без Ясеня. Ох, не знаю…
Утренняя стынь попыталась подлезть в меховую безрукавку, холодом ударила по ногам. Но пока я оббегала военачальников, зовя на совет, согрелась — даже слишком.
В хлопотах не успела заметить, как развиднелось, и, пропуская мимо себя по узкому мостику широко зевающих Флену, Мирну и Леську, я затушила о кладку походню и тоже от души зевнула, прикрывая ладонью рот. Тряхнула волосами — все, готова сражаться.
Сидящие вокруг стола с удивлением поглядывали на меня и друг на друга, украдкой зевали. Гент и Гино одинаково терли небритые щеки. Привалясь к стене, тихонько всхрапнул Ратма. Этот глазастый, где присядет, там и заснет — соня известная. Лаймон, тот, наоборот, щурится и светлыми бровями двигает, чтобы не спать. Гротан с Велемом почти на себе приволокли ковыляющего Шатуна: еще за закрытой дверью слышно было, как ругмя он изругал каждую ступеньку, а их до комнатки на верху вежи было немало. Герой обороны плюхнулся на лавку и громко выговорил Гротану: