И все же капитан не питал иллюзий и сознавал всю тяжесть положения. Всматриваясь сквозь потоки воды, струящейся по иллюминаторным стеклам, он наблюдал за авральной группой на баке. Под руководством старшего помощника четыре насквозь промокших матроса в желтых клеенчатых робах с наброшенными капюшонами стравливали плавучий якорь. Еле передвигаясь на сковывающем холоде, словно роботы, они старались развернуть судно носом к морю и отдалить неизбежное столкновение со скалистым берегом. За последние дни волны, ветер и вес самого лайнера уже дважды срывали поставленные якоря.
Три часа назад капитан отозвал с нижних палуб инженерный состав – ему не хотелось рисковать их жизнями, когда надежда восстановить подачу энергии на главной силовой установке таяла с каждым часом. Битва с морем проиграна, и осталось сделать последний шаг: покинуть беспомощное судно и высадить шестьсот человек на голый берег мыса Тревоги, обрекая их, возможно, на еще большие страдания.
Непрекращающиеся шторма, волны и ветер сбивали, подобно кузнечному молоту, лед с черных скал мыса Тревоги, и он, как и несколько друшапку.
Длинный прямой гребень вклинивался в восточный берег моря Уэдделла на пятьдесят миль, достигая в некоторых местах пятидесяти миль в ширину и заканчиваясь раздвоенной косой, похожей на бычьи рога, внутри которых образовался небольшой залив, названный в честь полярного исследователя сэра Эрнеста Шеклтона.
Отмели залива Шеклтона, усеянные шлифованной фиолетово-черной галькой, облюбовала большая колония пингвинов, и поэтому он был постоянным местом остановки «Золотого авантюриста».
Всякий раз, проходя по этому маршруту, лайнер бросал якорь в глубоких, спокойных водах залива. Пассажиры высаживались на берег, фотографировали забавных птиц и любовались удивительными геологическими образованиями, которые своими невероятными, порой смешными формами были обязаны льду и ветру.
Прошло всего десять дней, как «Золотой авантюрист» поднял якорь и, покинув залив Шеклтона, вышел в море Уэдделла. Погода стояла мягкая, ярко светило солнце, море колыхалось легкой маслянистой зыбью. И вот сейчас, в семибалльный ветер, при температуре, упавшей на сорок пять градусов по Фаренгейту, бурное течение тащило лайнер обратно к тому же черному скалистому берегу.
Капитан Рейли не сомневался, что их выбросит на мыс Тревоги. Разгулявшаяся погода не оставляла ни единого шанса... если только французский спасатель не подоспеет раньше.
«Ла-Муэт» уже должна была появиться на локаторе, если верить координатам, переданным в радиограмме. Базил Рейли нахмурился, и на лбу собралось несколько складок, а в глазах промелькнула тревога.