– Николас! – раздался усиленный мегафоном голос Жюля. – Николас, прыгай!
Ник развернулся и чуть присел, готовясь перемахнуть через поручень.
Сзади налетел Дункан. Захватив шею Ника в замок согнутой в локте рукой, он потащил его от борта.
– Нет! Останешься со мной, дружок! Никуда ты не пойдешь!
Их объяло маслянистое, удушливое облако черного дыма.
– Прыгай, быстрее! Я не могу долго стоять! – надрывался Жюль.
А Дункан все тащил и тащил потерявшего равновесие Ника, который не мог стряхнуть с себя безумца. нулся ногами, и они оба повалились спиной вперед, где их встретила сталь кормовой надстройки, – но вес обоих тел принял на себя только Дункан.
Замок вокруг шеи чуть ослаб. Ник врезал локтем противнику под ребра, тут же согнулся в поясе и обеими руками схватил голени Дункана. Выпрямился и резко дернул его за ноги вперед и вверх.
Дункан рухнул затылком на палубу и, полуоглушенный, окончательно ослабил хватку. Ник вывернулся и, задыхаясь от густого дыма, одним прыжком достиг поручня.
Зазор между танкером и форштевнем «Золотой ведьмы» стремительно расширялся, море растаскивало суда в стороны.
Ник вскочил на поручень, застыл на секунду – и прыгнул. От удара о палубу «Ведьмы» лязгнули зубы. Больная нога подвела, но он погасил инерцию кувырком вперед и замер на четвереньках. Не вставая, Николас оглянулся на «Золотой рассвет», полностью скрытый кипящими облаками черного дыма. Чем больше пламя разогревало истекавшую нефть, тем охотнее та горела. Сквозь дымную стену пробивались багровые языки высокого, жгучего пламени.
«Морская ведьма» отчаянно неслась прочь, но внезапно оба судна накрыл первый шквальный порыв. Он сбил на секунду дым, и глазам открылась корма танкера.
Над ревущей преисподней главной палубы, раскинув руки в стороны, стоял Дункан Александер. Он горел живьем: одежда, волосы – все пылало ярким факелом. Словно ритуальный крест огня, человек стоял недвижно – затем, съеживаясь на глазах, медленно перевалился через борт в кипящее, бурлящее, брызгающее жидким пламенем море нефти, которую несло в своем чреве построенное им чудовище. Дым крематория задернул эту картину черным саваном...
Из-за непрерывно истекавшей нефти с каждой секундой росла и температура пламени. Впрочем, пока что огонь был способен пожрать лишь летучие ароматические компоненты, из которых груз танкера состоял менее чем наполовину.
Тяжелые углеродистые соединения, нагретые еще недостаточно сильно, уходили в небо плотным черным столбом. Вернувшиеся ураганные ветра опять промчались над «Золотым рассветом», унося с собой грязную дымовоздушную завесу, поднимая ее до высоты сначала тысячи футов, затем десяти тысяч, двадцати тысяч футов над поверхностью океана. мительно поднималась и температура нефтегазовой смеси в отсеках гондолы. Сталь раскалилась докрасна, затем стала ослепительно белой, размягчилась оплывающим воском, заструилась как вода – и внутри чрева этой исполинской топки тяжелый углеродистый дым в смеси с воздухом и водяными парами вдруг достиг температуры вспышки.