— Остальные что говорят?
— Ничего не говорят. Никто ничего не видел. Просто утром просыпаются, а человека нет. Бывает, правда, через месяц-другой их какими-то пришибленными обратно привозят. Но редко.
— Пришибленными — это как? — заинтересовался я и покрутил пальцем у виска. — Немного того?
— Да нет, соображают они нормально, — шмыгнул носом Рыбак. — Только нелюдимые больно. С корешами общаться перестают. Молчат все больше. На вопросы не отвечают.
— И никто их расспросить не сумел? — удивился Джек.
— Да от них избавляются почти сразу. Сначала к счастливчикам отселяют, а потом досрочно освобождают. Чтоб глаза, значит, не мозолили.
— Уведите его, — приоткрыл дверь Джек.
— И куда теперь? — погрустнел Рыбак.
— Поишачишь пока на королевских верфях, потом, как тех юродивых, на волю, — пожал я плечами. — И смотри, никому о нашем разговоре ни слова. Услышит кто не тот — и отправишься на корм рыбам. Ясно?
— Ясно.
Конвоиры вывели каторжанина из комнаты, и Джек тут же повернулся ко мне:
— Ты чего-нибудь понимаешь?
— Нет, — признался я.
— Аналогично. — Рыжий нервно потеребил ус и прошелся из угла в угол. — Комендант тюрьмы отправляет заключенных на уборочные работы. Там некоторые пропадают…
— И королевский ревизор закрывает на отсутствие каторжан глаза, — вставил я.
— …а некоторых — вернувшихся «не в себе» — досрочно освобождают, — продолжил мысль Джек. — Остается понять, при чем здесь убитый таможенник. Ладно, Рох должен нас просветить…
— Имя?
— Эдвард Рох.
— Род занятий?
— Заключенный.
— Отбываете наказание в «Ржавой кирке»?
— Да.
Допрос лучника проходил по всем правилам: в подвал приволокли переносной столик, и постоянно облизывавший губы писарь без остановки скрипел пером по бумаге. Сам Рох особого впечатления не производил — моих лет парень, от легкой припухлости которого не смогли избавить даже тюремные харчи. Давно не стриженные русые волосы, открытый взгляд светло-голубых глаз. И только ладони с длинными узловатыми пальцами выбивались из общей картины. Не так прост лучник, как прикидывается, совсем не так прост…
— И чем же ты там занимаешься? — Джек тоже понял, что разговорить стрелка задача не из легких. Не иглы же ему под ногти загонять, в самом деле. Хотя, если придется…
— На кухне кашеварю.
Парень ничем не выдал своего удивления начавшимся допросом, и было непонятно: то ли он не сообразил, куда попал, то ли искусно скрывает эмоции. Зато стало ясно, чего он такой откормленный.
— И все?
— Да.
— Непыльная, значит, работенка? — улыбнулся Джек.
— Не жалуюсь, — поджал губы Рох. — Не подскажете, меня надолго во флот?