– Ну, это уж слишком, – заметил я. – Как куда, к дагомейскому племени эве, в район Абомея.
– Ах, да. Это ужасно далеко.
– Дней десять?
– При хорошей погоде. А если нет, то и все пятнадцать.
– У тебя что, нет желания поохотиться на куду, как в книгах Хемингуэя?
– Нет, – ответила она. – Потом добавила: – Это уже двадцать третья телеграмма, с тех пор как я ищу его. – И с улыбкой прибавила: – Мы ведь охотимся совсем не на куду.
– Но раз уж он такая редкая птица, этот матрос, можно для разнообразия пару дней поохотиться и на что-нибудь другое. Ведь надо же время от времени наполнять ягдташ хоть какой-нибудь мелкой дичью. Так почему бы нам не поохотиться на куду?
– А если он окажется у эве?
– Что ж, тогда ты сможешь поохотиться на куду вместе с ним.
Она умолкла. Я не решался смотреть на нее слишком много.
– А охота на куду – это опасно, да?
– Разве что самую малость, ровно столько, сколько нужно. А потом, в глазах мужчин все куду стоят один другого. Так что, как бы тебе сказать, это упрощает охоту.
– А во время охоты на куду разговаривают?
– Когда охотишься, нельзя поднимать ни малейшего шума и ни в коем случае нельзя разговаривать. Это же всем известно.
– Разве нельзя переговариваться совсем шепотом, на ухо? Ведь это-то разрешается, разве нет?
– Само собой, – согласился я, – но тогда можно говорить только о дичи. Тут нельзя отвлекаться ни на минуту.
– Надо же, я и не знала, что взяла на борт такого искусного охотника. Но это ведь нелегкая добыча, куду.
– Самая прекрасная на свете.
– И что же, они и в самом деле не говорят ни о чем, кроме куду?
– Нет, отчего же, по вечерам, после охоты, иногда о литературе. Но важней всего на свете для них то, что они охотники на куду.
– И никогда-никогда ни о чем другом?
– Никогда ничего нельзя утверждать наверняка, может, иногда и еще о чем-нибудь, кто знает.
– Жаль, что ты не посмотрел город, он очень красивый, – невпопад сказала она.
Я поднялся. Она удержала меня за руку.
– Ты так же разговаривал и с той женщиной? Ты и с ней так же разговаривал?
– Я вообще никогда с ней не разговаривал, берег себя до лучших времен. Я не был счастлив.
Она медленно проговорила:
– А вот я, кажется, была.
– Охотно верю, – согласился я.
И вышел из каюты. Направился в бар к Эпаминондасу. Он с нетерпением поджидал меня, сидя за бокалом вина.
– Ну, что она сказала?
– Ничего.
– Что ни говори… – Он отпил из бокала, пощелкал языком. – А это стоящее дело. Видно, ей уже просто надоело, другого объяснения и быть не может.
Я вспомнил про ее поручение.
– Да, она просила тебе передать, что мы отправляемся к этим твоим эве.