– Это такая штука, которую каждый должен непременно хоть раз попробовать, а так ты сможешь сказать, что дело уже сделано…
Он смотрел на нее с недоверием. Бруно был самым молодым матросом из всей команды. Ему еще очень не хватало знания непреходящей зыбкости этого мира. Нам всем стоило немалых трудов разъяснить ему необходимость наших вояжей. Однако все относились к нему с огромным терпением.
Обедали мы вместе. К нам за столик подсел Эпаминондас. И с этого дня ежедневно ел вместе с нами. Ни разу ничуть нас не стеснив. В то утро он прямо-таки светился от радости. Погода стояла прекрасная, он уже совсем забыл про Маюнгу, про свои угрызения совести и даже, по-моему, про цель нашего путешествия в Дагомею.
– Так, значит, плывем, – бросил он, крепко хлопая меня по плечу.
– Плывем, плывем, успокойся.
– Вот видишь, – как-то вдруг развеселилась она, – можешь радоваться, твой номер удался.
На лице Эпаминондаса отразилось искреннее негодование.
– Если уж кто-то и сыграл с тобой какой-то номер, то, во всяком случае, не я.
Смеясь, она согласилась.
– И потом, туда или куда-нибудь еще, – заметил Эпаминондас, – если разобраться, какая разница?
– Все-таки нельзя терять надежды, – вмешался я, – иначе уж вообще…
– Самое забавное, – предположила она, – если он уже давным-давно трудится молочником где-нибудь в Дижоне, а я, как последняя шлюха, все шляюсь и шляюсь по морям и океанам в поисках этого великого мужчины.
– По морям или где-нибудь еще… – прыснул Эпаминондас.
Все рассмеялись, даже матросы, что сидели за другими столиками. Никто не выглядел шокированным.
– Может, в Дижоне, а может, нигде… – заметил я.
Эпаминондас не понял, и, как и всякий раз, когда он оказывался в таком положении, на лице его отразилось нечто вроде смертельного испуга.
– Это он просто так, к слову, – пояснила она ему.
– И ты позволяешь такие шутки теперь?
– Шутка как шутка, – возразила Анна, – что уж, и пошутить нельзя, что ли?
– Нет, – вдруг как-то сразу погрустнел Эпаминондас, – похоже, я все-таки слезу в Танжере.
– Да я просто пошутила, – заверила она. – Что-то ты стал уж очень обидчивый.
– Ладно, посмотрим, как ты будешь выглядеть, – ответил Эпаминондас, – если он и вправду окажется у эве.
– И не только она, – добавил я.
Перспектива такой встречи вызвала у меня неудержимый приступ смеха.
– Может, объяснишь, что это тебя так разбирает? – поинтересовался Эпаминондас, который обижался по всякому пустяку и, должно быть, подумал, что я сомневаюсь в успешном исходе экспедиции.
– Просто я подумал, – пояснил я, – как все мы мигом окажемся на берегу.