Хотя Коулмана часто пренебрежительно относят к категории «аутсайдеров» или «наивных» художников, его работы все же вписываются в традиционное русло. Его образы — будто продолжение бесконечной череды картин таких знаменитых средневековых художников, как Босх и Брейгель, его манера близка современным немецким экспрессионистам, наподобие Дикса и Грожа. И несомненно также, при всем совершенстве и сложности в густо заселенных полотнах Коулмана, в скрупулезно вписанных деталях обнаруживается влияние фольклорного изобразительного искусства. Короче говоря, Коулман — совершенный оригинал, известный всей Америке исследователь самых темных уголков человеческой души. Если соединить Босха с бабушкой пророка Моисея, то их отвратительным отпрыском был бы Джо Коулман.
В чудовищных мирах Коулмана легендарные серийные убийцы, такие, как Карл Панцрам и Чарльз Мэнсон, превращаются в безумных визионеров, влекомых глубинной потребностью вырваться из области привычных иллюзий традиционного общества и разоблачить страшную реальность существования — внезапный ужас неотвратимой смерти. Коулман быстро понял, что основной жанр его творчества — автопортрет. Художник пользуется кистью как вивисектор скальпелем, проникая ею в кровавое нутро действительности. Своим искусством он как бы хочет продемонстрировать, что под кожей у нас нет ничего, кроме крови, испражнений и слизи, а где- то глубоко в клетках таится скрытая опухоль. Однако существует и другой элемент, который лишает его работы абсолютной беспросветности: это вера или, по крайней мере, надежда Коулмана на то, что если он проникнет в сущность плоти достаточно далеко, то обнаружит там нечто более глубокое — душу.
По словам одного критика, Джо Коулман перенес страдание из жизни в живопись. Его картины излучают силу и значительность. Тем, кто незнаком с творчеством этого художника, мы настоятельно рекомендуем альбом Коулмана «Космическое возмездие» («Фантаграфик Букс», 1992) — единственное, насколько известно, издание с восторженным отзывом Чарльза Мэнсона, помещенным на суперобложке. Интересно в этой связи и суждение самого Коулмана о вере, религии и собственных произведениях:
«Мои ранние картины изображали распятого Христа. Это единственная вещь, которая открывает маленьким мальчикам глаза: они начинают понимать, что религии приходится иметь дело с парнем, приколоченным к этому чертовому кресту, и со всей этой бьющей ключом кровью, и со всеми этими святыми, горящими на кострах. Вот за что я люблю эту религию!»
Пожалуй, самая отличительная черта современных серийных убийц — их гротескная психопатология. В остальном они, как правило, совершенно не выделяются среди окружающих. Поэтому им удается так долго скрывать свою принадлежность к преступлению. К примеру, никто бы не подумал, глядя на Джоэла Рифкина (лонг-айлендский садовник-дизайнер, зарезавший множество проституток и спрятавший их тела в загородном доме, который принадлежал ему и его приемным родителям), что этот совершенно невзрачный человек способен на такие зверства.