— Я привез вас сюда, потому что не мог придумать никакого иного способа обеспечить вашу безопасность, — спокойно проговорил Таддеус.
— Понимаю вас, сэр. И я ценю вашу заботу о моей безопасности. Простите меня за мою раздражительность днем, — извинилась Леона. — Просто день что-то не задался.
— Не понимаю, зачем вы это говорите, мисс Хьюитт. С моей точки зрения, сегодня не произошло ничего экстраординарного. Один из ваших клиентов явно не понял, какого рода терапевтические консультации вы даете, поэтому он попытался обидеть вас. Потом я неожиданно появился в вашей приемной — и это после того, как вы убедили себя, что навсегда от меня избавились. Ну а потом вы обнаружили, что проникший в ваш дом грабитель украл у вас камень утренней зари.
В голубоватом свете, лившемся из окон, Леона увидела, что его губы изогнулись в мрачную улыбку.
— Совершенно верно, сэр, — деланно бодрым голосом промолвила Леона. — Когда вы перечисляете произошедшие сегодня события таким тоном, то я и в самом деле наминаю понимать, что не произошло ничего особенного и что я слегка преувеличиваю.
— Вы не единственная, мисс Хьюитт. Должен признаться, что сегодняшние происшествия отразились и на моих нервах.
— Какая ерунда! — воскликнула Леона. — У вас же нервы из стали, мистер Уэр.
— Но только не в том случае, когда дело касается вас, мисс Хьюитт.
Отворив дверь в оранжерею, Таддеус пропустил Леону в полную запахов темноту. Их окутала теплая и влажная атмосфера. Таддеус задержался, чтобы зажечь газовый светильник. Слабый мерцающий свет осветил тенистые джунгли.
Леона с восхищением огляделась по сторонам. Экзотические пальмы и всевозможные тропические растения распростерли широкие листья над целым лесом папоротников и необычных цветов.
— Господи, какой прекрасный кусочек Эдема, — благоговейно прошептала Леона. — Здесь просто чудесно!
Таддеус проследил глазами за ее взглядом.
— Как правило, члены моей семьи отдаются своим увлечениям с большой энергией, — сказал он. — Оранжерея — страсть моих родителей. У них обоих талант к ботанике. Бьюсь об заклад, что они могли бы при желании вырастить розы на камне.
Леона посмотрела на верстак, заваленный всевозможными садовыми инструментами. На дальнем конце верстака лежало аккуратно сложенное тяжелое полотно.
— А ваша страсть — работа следователя? — спросила она, поворачиваясь к Уэру.
Таддеус стоял, не двигаясь, повернувшись спиной к источнику скудного света. Леона не видела выражения его лица.
— Да.
Наступила долгая пауза.
— Не все это понимают, — промолвил он после продолжительного молчания.