Иза открыла глаза, испытывая облегчение, оттого что образ Полетт растаял.
— Но страшнее то, что я почувствовала, чем то, что увидела: ее глаза будто сделаны из замороженного льда, за ними не видишь человека. Спрашиваешь себя, а существует ли она вообще где-нибудь еще, помимо моего сознания.
— Существует, это уж точно. Но ее будет чертовски трудно найти.
— Где-то же она обретается!
— Да, но там, куда привыкла заглядывать ты, именно туда я и направлюсь. — Зажегся красный свет. Дэниел вздохнул и поставил машину на ручной тормоз. — Описание, которые ты мне дала, — распадающаяся, подпорченная красота, внутренняя пустота, ненадежность. То, что рассказали о ней монахини: бессонница, не может вовремя попасть на работу, часто исчезает куда-то на несколько дней… Ты понимаешь? Она что-то принимает. Наркоманка. Может быть, героин. Героинщики терпеть не могут мыться, ненавидят воду. Вот почему кожа у них в таком состоянии. Если я прав и она приехала в Лондон, чтобы «подзаправиться» героином, то вряд ли остановилась в «Стэффорде», уж будь уверена. Тебе не понадобится приличная одежда там, куда нам придется окунуться.
— Дочь Деверье? Наркоманка?
— А почему нет?
В словах Дэнни был резон. Иза не имела большого опыта общения с наркоманами-белыми, большинство виденных ею были цветными, а чаще — просто мертвыми, валяющимися в трущобах и гетто Ближнего Востока или Вашингтона. Но она вспомнила боль, которую почувствовала в дневниковых записях Деверье. Подумала, как он был слеп. Не видел, не понимал. Пока не стало слишком поздно. А теперь Полетт вынуждена была удрать в Лондон. Город греха.
— Значит, мы ищем иголку в стоге сена.
— Есть еще один элемент головоломки, который не так-то легко спрятать. Коронер Фолд. Он общественный деятель.
Дэниел выругался: они едва не столкнулись с каким-то сумасшедшим мотоциклистом.
— Но если Фолд замешан…
— Замешан!
— То вряд ли он будет готов поделиться информацией.
— Верно, но у нас есть одно преимущество. Он пока ничего не знает о нас. А мы знаем, кто он такой. Даже если его предупредили, он ждет печальную миссис Изу Дин, одну. А не странную пару — мистера и миссис Фрэнклин. Думаю, я назову себя Фионой.
— Иза, ты, кажется, продумала все до мельчайших деталей, опередила меня. Позволь задать тебе еще один вопрос.
— Давай.
— Эта странная пара — мистер и миссис Фрэнклин, которые заказали номер-люкс в «Стэффорде»… — Он отвел глаза от дороги и взглянул на нее. — Их… размещение. Одна кровать или две?
Изидора засмеялась.
— Не издевайтесь надо мной, леди. Я вполне серьезно. Дэниел Блэкхарт не мастер говорить и не может подарить тебе розы. Не могу тебе передать, насколько ты меня пугаешь…