— Вы уже познакомились с Конде? — как бы мимоходом спросила Гранадос, снова переходя на «вы».
— Да.
— И какое он произвел на вас впечатление?
— Настоящий ученый, — заявил я, только чтобы ее позлить.
— Если бы он был ученым! Это педант и эгоист. Брокка — его безвинная жертва. — Она показала куда-то в глубь здания. — Он там его похоронил.
Она пояснила, что говорила в переносном смысле: она знала, что Брокка пропал без вести при кораблекрушении парохода «Горгона» во время шторма на Ла Плате.
— Он хочет, чтобы все думали, будто все книги Брокки пропали.
— А это не так?
— Конечно, нет! Он их спрятал, чтобы больше никто не смог про них написать. Я создала Центр по изучению творчества Омеро Брокки и пыталась добиться поддержки фондов, но Конде меня отстранил. Как можно вообще разговаривать с таким человеком, который держит в заложниках книги?!
— А других экземпляров не сохранилось?
— Нет, они все распроданы. Вы только представьте себе, как они котируются на рынке. Всем книголюбам города уже давно известно о Брокке, но книг его нет. Ни одного экземпляра. Считается, что они все сгорели во время пожара на складе в издательстве «Тор».
Она открыла одну из первых страниц 61-го тома «Летописи академии». Я прочел заголовок: «Омеро Брокка. Краткая биография».
— Вот посмотрите на биографию Брокки, которую сочинил его «друг» Конде. Читайте: «Омеро Брокка родился в Асуле в семье зубного врача, который коллекционировал зубы, удаленные у пациентов». Ложь. «Он начал с поэзии. Писал сонеты, темой которых всегда был огонь; он бесконечно вносил исправления в свои стихи, а потом их сжигал». Ложь. «Его держал в страхе хаос заветных желаний; он искал объяснения своих кошмаров, а затем снова пытался увидеть их во сне». Ложь.
— А есть какие-то люди, кто его знал?
— Да, есть одна женщина. Она прожила с ним всего несколько дней, но осталась с ним навсегда.
— Вы ее знаете?
— Это я.
Сельва Гранадос уставилась на меня, ожидая моей реакции на ее признание.
— Я могу рассказать о нем все, включая интимные подробности, о которых никто никогда не знал. Но в обмен я хочу, чтобы вы мне открыли Склеп.
Я объяснял, что у меня нет ключа. Кроме того, я там был, внутри, и не видел ни одной книги.
— Я уверена, что в Склепе есть тайник, за какой-нибудь картиной или под одной из паркетин. Попробуем пойти другим путем.
— Я не могу предать Конде. Он дал мне эту работу. Он друг моей матери. Если она узнает, что я злоупотребил ее доверием…
Она взглянула на меня со смесью огорчения и разочарования — это явно был взгляд, призванный поколебать мое благочестие, — уселась в единственное кресло на всей кафедре, открыла сумочку и достала оттуда отмычку.