Мужчины посмотрели друг другу в глаза, и Торин начал произносить заклинание. Оно было не длинным, но внезапные ощущения, пронзившие его тело, мешали ему закончить. Язык, казалось, отказывался слушаться. Внутри его как будто что-то прошлось по всем внутренностям, заставляя их сжиматься и разжиматься, изменять форму и сжигать мозг. Торин понял по выражению лица Меддокса, что тот испытывает то же самое. Внезапно воин почувствовал пустоту. Да-да, именно пустоту, будто внутри ничего нет. Но её тут же заменила наполненность. Правда, она была несколько странной. Непривычной, что ли. Торин закончил заклинание и облегчённо вздохнул.
— У меня какое-то странное чувство, — прошептал Меддокс, — будто надел вещь, которая мне мала или велика, но которую можно носить при всех её недостатках.
— У меня тоже, — так же ответил Торин, — у нас получилось, Меддокс. Я должен немедленно идти, времени совсем немного. Советую тебе надеть перчатки.
Меддокс кивнул.
— Удачи, — напоследок пожелал он, и когда Торин исчез, добавил, — не пожалей об этом.
Камео вот уже полчаса пребывала в квартире Торина, ожидая его возвращения. Вчера она получила его письмо и с трудом дождалась этого дня, чтобы снова увидеться с ним. Она очень надеялась, что у него хорошие новости.
— Камео! — внезапно раздался голос.
Камео повернулась лицом к Торину. Его глаза горели, мускулистая грудь бурно вздымалась. Внезапно он бросился к ней. Это было так неожиданно, что Камео не успела уклониться и очутилась прямо в его объятиях. Всё её существо охватил страх.
— Торин, что ты делаешь? О, Господи, что ты наделал?!
Но после его слов её страх сменился всепоглощающим желанием.
— Я поменялся, Камео, — Торин запустил руки в блестящие чёрные волосы, его голос был хриплым, — тебе больше не нужно бояться моих прикосновений. О, идём же, у нас только этот час.
И Торин, подхватив Камео на руки, вихрем понёсся в спальню.
Глава 4
Камео до сих пор не могла поверить, что это случилось. Наконец-то она может дотрагиваться до своего воина, целовать, любить его. Они не должны терять ни минуты отпущенного им времени.
Торин поставил её на пол и окинул взглядом, полным вожделения. Он не помнил, когда в последний раз так сильно желал женщину. Это не справедливо, что они могут быть вместе только один раз и так недолго. Значит, нужно сделать так, чтобы этого раза им хватило сполна.
Торин провёл рукой по её щеке, ключице. Одежда была единственным барьером между ними.
— Разденься, — попросил воин хриплым от желанием голосом, — хотя нет, не надо, я сам тебя раздену.