— А может быть, он нарочно? Бобби кивнул.
— Не исключено. В любом случае Оливер прочел адрес и послал мне перчатку — упомянул, что не видит нужды включать старую бейсбольную перчатку в опись имущества. Он, собственно, хотел сообщить мне о смерти Салла на случай, если я не знал, и что заупокойная служба будет в Харвиче. По-моему, он хотел, чтобы я приехал, хотел узнать историю перчатки. Но тут я не мог его просветить. Кэрол, ты уверена, что Уилли…
— Она была у него на руке. Я потребовала, чтобы он отдал ее, и я бы отослала ее тебе, но он отказался ее отдать.
— По-твоему, позднее он отдал ее Салл-Джону?
— Получается, что так.
Но почему-то ей не верилось. Она чувствовала, что правда должна быть куда более странной, чем такое объяснение. Да и отношение Уилли к перчатке было странным, хотя она уже не помнила, почему, собственно.
— В любом случае, — сказал он, постукивая по адресу на перчатке, — это написал Тед. Не сомневаюсь. Я надел перчатку и нашел кое-что. И приехал из-за этого.
Он сунул руку в спортивную сумку в третий раз. Свет уже утратил красноту, и остаток дня был угасающе розовым, цвета лесного шиповника. Транзистор, все еще лежащий в траве, пел «Или ты не знаешь» голосом Хью «Пиано» Смита и «Клоунов».
Бобби вытащил смятый листок. Пропотелые внутренности перчатки оставили на нем пару пятен, но в остальном он выглядел удивительно чистым и новым. Бобби протянул его Кэрол.
Она подставила листок меркнущим лучам, чуть отодвинув от лица — ее зрение, понял он, было уже не то, что прежде.
— Титульный лист, — сказала она, а потом засмеялась. — «Повелитель мух», Бобби. Твоя любимая книга.
— Погляди внизу, — сказал он. — Прочитай.
— «Фабер и Фабер, лимитед… 24 Рассел-сквер… Лондон». — Она вопросительно взглянула на него.
— Лист из фаберовского издания в мягкой обложке тысяча девятьсот шестидесятого года, — сказал Бобби. — Это на обороте. Но посмотри, Кэрол, он же выглядит совсем новым. Я думаю, книга, из которой он вырван, была в тысяча девятьсот шестидесятом всего несколько недель назад. Но не перчатка — она потрепана куда больше, чем была, когда я ее нашел. Только страница.
— Бобби, не все старые книги желтеют, если их берегут. Даже старое дешевое издание…
— Переверни, — сказал он. — Погляди на другой стороне. Кэрол перевернула. Под строчкой «Исключительное право»… было вот что: «Скажи ей, что она была храброй, как львица».
— Вот тут я понял, что должен приехать, потому что он считает, что ты будешь здесь, что ты еще жива. Я не мог поверить, легче было поверить в него, чем… Кэрол? Что с тобой? Эта надпись в самом низу? Что она значит?