Карина не относилась к тому типу женщин, которых любят. Таких нельзя любить, их можно только хотеть! Иногда подобное чувство можно ненадолго перепутать с любовью, но потом обязательно наступает момент, когда начинаешь понимать, что кроме жажды обладания роскошным телом, никаких иных желаний ты не испытываешь. В жизни почти каждого мужчины бывают периоды увлечения роковыми женщинами, когда им кажется, что ради одной-единственной ночи в постели с секс-бомбой они готовы оставить семью и жену, с которой прожили много лет, потерять любимую работу, друзей, выбросить на ветер все имеющиеся на этот момент деньги. Желание любыми способами насладиться близостью с безумно притягательной женщиной, от одного взгляда на которую затуманивается разум, а сердце в сто крат увеличивает частоту ударов, бывает совершенно неудержимым. Именно из-за таких женщин мужчина идет на измену, предательство, убийство, из-за них теряет все и в конце концов остается голым и опустошенным. А она, выжавшая его до последней капли, небрежно машет на прощанье ручкой и уходит к следующему безумцу, готовому сойти с ума от переизбытка хлынувших в кровь гормонов.
Но Максим понимал, что для него Карина – это та прекрасная и колючая роза, которую сначала хочется, обдирая руки, сорвать, насладиться пьянящим ароматом, а уж потом без малейшего сожаления выбросить в первый попавшийся мусорный контейнер. Но за этот пьянящий аромат он готов был дорого заплатить.
Семейство банкира Отто Миллера, этнического немца, проживало в расположенной в стороне от постороннего глаза роскошной трехэтажной вилле, в сорока минутах езды на автомобиле от центра города. «Скромный» белоснежный домишко очень смахивал на родовой замок принца Баварии, только размерами слегка поменьше. Подземный гараж на четыре автомобиля, высокие окна с витражами, красная импортная черепица, видеокамеры, личный теннисный корт, прозрачный купол над открытым бассейном и высокий забор с автоматическими воротами…
– Ни хрена себе! – коротко и доходчиво озвучил Миша Кац нахлынувшие на него эмоции при виде «скромного» загородного домика. – Так ты шлюху из этого дома себе присмотрел? Ни дать ни взять – сирота казанская!
– Ну, я пошел! – Собравшись с духом, Денисов щелчком выкинул окурок сквозь распахнутую дверь остановившейся в нескольких метрах от ворот «девятки» и вышел из машины. – Если не вернусь – отомсти за меня, друг.
– Куда ты на фиг денешься, – философски заметил Миша, жадно открывая черную жестяную банку с изображением белого медведя. Кац начинал трезветь и припасенное Максимом пиво оказалось как нельзя кстати.