— Дело в том, что в карете трудно раздеться полностью, — пробормотала Мэдлин.
— Теперь понятно, — кивнул Энтони. — Я должен был догадаться. Выходит, что твой неумелый любовник овладел тобой в карете. Что ж, именно так и должен поступить мерзавец.
Это прозвучало так… нравоучительно, что она едва не рассмеялась.
— Почему ты решил, что он был мерзавцем?
— Он соблазнил тебя и бросил, разве нет? Именно так и поступают мерзавцы.
Ее тут же захлестнуло чувство вины.
— А ты… Ты никогда не делал ничего подобного?
— Разумеется, нет, — ответил он обиженно. — Но сейчас не время говорить об этом. — Он снял с нее рубашку, затем панталончики. — Эта ночь принадлежит нам, — добавил он хриплым шепотом.
Мэдлин молча кивнула. Завтра она сделает то, что должна, но эта ночь действительно принадлежит им — она так решила и не откажется от своего решения.
— Да ты и впрямь колдунья, — пробормотал Энтони, запуская пальцы в ее шелковистые волосы. — Самая прекрасная колдунья на свете.
Этот комплимент немного смутил ее.
— Ты сейчас говоришь… как Стоунвилл.
— Нет, ничего подобного. — Он пристально посмотрел ей в глаза. — Я говорю именно то, что думаю. Ты просточудо, Мэдлин Прескотт. Любой, кто скажет иначе, — лжец и дурак.
«Неужели он действительно так считает?» — спрашивала себя Мэдлин. Ах, как ей хотелось поверить ему! Но следовало ли верить? Ведь Энтони считает ее… опытной женщиной, а когда он поймет… Нет–нет, не надо сейчас об этом думать. К тому же он, возможно, ничего не поймет, если она сама ничего не скажет.
Тут он подхватил ее на руки и, тотчас опустив на кровать, лег с ней рядом. А затем снова принялся целовать ее и ласкать.
Мэдлин отчаянно хотелось верить, что она действительно небезразлична ему — небезразлична хотя бы в эту ночь. «Да, хотя бы в эту», — сказала она себе, обвивая руками его шею.
Энтони развел коленом ее ноги, потом вдруг замер на мгновение, после чего приподнялся, что–то тихо пробормотав.
— Что такое? — прошептала Мэдлин. — Что–то не так?
— Проклятие, я кое–что забыл. — Отстранившись от нее, Энтони встал с кровати, затем объяснил: — Я ведь обещал оградить тебя от болезней… и всего прочего. — Он принялся шарить в карманах своего сюртука. Наконец, улыбнувшись, объявил: — Вот, нашел! «Французские письма». Я знал, что захватил их с собой.
Мэдлин взглянула на него с удивлением. Зачем ему в такой момент читать какие–то иностранные письма? Но тут Энтони снова улыбнулся и, развернув какую–то трубочку, похожую на шелковую, проговорил:
— Вот, видишь?
— Что это? — пробормотала Мэдлин.
Он грустно улыбнулся и со вздохом сказал: