Алиса.
Так потянулись мои дни в сторожке лесника. Сам дедушка Эрлен оказался шустрым седовласым старичком. Этакий старичок - лесовичок, как с картинки. Он подивился моему странному имени, посетовав, что экстравагантной молодежи развелось, не меряно, но Золушку всё-таки сократил до Оли. Три дня я не вставала, а метель, начавшаяся ещё до моего пробуждение не прекращалась. Мы с Эрлен с грустью рассматривали творящийся за окном кавардак. Ефим Егорович, так звали деда, не разрешал нам выходить из дому. Отсутствие воспоминаний меня пугало, а попытки что-нибудь вспомнить, приносили нестерпимую головную боль. Эрлен, словно какая-нибудь знахарка, пичкала меня различными настойками на травах, совала мне в руки дешевые любовные романчики в непрезентабельных потертых обложках и рассказывала о своей жизни.
Эрлен родилась в Москве в семье архитектора и заведующей кафедрой философии в одном из московских вузов. Родители давно хотели ребенка, но забеременеть Марысе Ефимовне (а я то думала, что у одной Эрлен такое имечко!) всё как-то не получалось, поэтому вконец отчаявшаяся женщина в один прекрасный день решила напиться, да и сброситься с крыши. Ну а что, раз ребенка нет, значит неспособная ни на что я! Однако муж её стащил с козырька и в ту же ночь, по крайней мере, так рассказывал дедушка Лене, была зачата Эрлен. Три года пролетели как птицы. В ту дождливую ночь родители возвращались с работы и на светофоре их протаранил какой-то пьяный политик. Погибли все. И родители, и виновник аварии. Через неделю за бедной испуганной Эрлен приехал дедушка и забрал её с квартиры няни, которая находилась с ней в отсутствие родителей. Квартиру сдали в наём, а девочка получила солидную пенсию. Вот такая вот незамысловатая трагичная история.
Я же рассказывала девушке о своих маленьких успехах:
- Я помню, как плутала, как кто-то гнался за мной. Свистели выстрелы. Пули фонтанчиками взрывали снег у моих ног. Было страшно, - пересиливая себя проговорила я.
- Ух, ты, - в который перебила меня девушка. - Я думала так только в романах бывает. Ну там у Донцовой, Шиловой... А тут жизнь. Может твой отец игрок и задолжал каким-то бандитам, и они решили взяться за тебя, а ты убежала?
Бандиты... Слово отдалось в голове тупой болью. Но ведь преследовали меня именно они - я в этом уверена на все сто. Так почему же надо вспомнить что-то ещё? Какая-то мысль колотится в голове, а я вижу только её хвостик. Должно быть что-то ещё. Что-то такое, что я могла вспомнить, безошибочно узнать.