— Кажется, мы попали туда, куда хотели, — прошептал Баюн, прижимаясь к ногам ведьмы, — только меня это почему-то не радует.
— В зАмок? — гнусаво, хлюпая носом, невпопад спросила Людмила. Из глаз все ещё текли слезы, не давая толком осмотреться. — С чего ты так решил?
— Похоже на то… Там какой-то пьедестал с креслом…
— Где? — ручей из глаз иссяк. Ведьма уставилась на широкие пологие ступени, около которых валялся меч-кладенец. Она, забыв обо всем на свете, кинулась поднимать свое оружие, крикнув на бегу Баюну: — Антон где-то здесь!
— Не факт… — уши котофея слегка шевелились, так же, как и его усы-вибриссы, ловя любые намеки на посторонние звуки и движения. — Просто так мечи не бросают…
Но зал был пуст и тих. Кроме них, двоих, никого здесь не было. Вдоль вытянутого нефа бессрочным караулом застыли рельефные колонны. Свет и тень причудливо переплетались на неровно отесанных боках, порождая странное ощущение, что потолочный свод опирается на изнемогающие от тяжкой ноши девичьи тела. Живые и страдающие… Баюн отогнал от себя назойливые мысли. Уж чужого он бы услышал по любому.
А вот чертовщина здесь творилась явная — наледь бесследно исчезла, не отставив от себя даже мокрого пятна. Тщательно отполированный каменный пол в центре зала оказался сплошь засыпан какой-то серой дрянью. Кот брезгливо принюхался — вроде бы ничем не пахнет, хотя нет, какой-то запах есть, но настолько слабый, что даже его чуткий нюх не может определить, что это такое.
— Иди сюда, — позвала издали Людмила, — глянь.
Баюн нехотя поплелся к ней. Непонятный тревожащий запах не давал ему покоя.
Ведьма склонилась над мечом. Иззубренный булатный клинок оказался источен ржой. Дотронься — рассыплется красно-бурыми порошинками. Массивная двуручная рукоять, обтянутая бычьей кожей для ухватистости, покрыта разводами плесени, словно её сто лет не касалась ничья рука.
— После Ильгиного подпола и то лучше выглядел, — Людмила оглянулась на Баюна. Тот отрешенно молчал, напряженно думая о чем-то своем, кошачьем. — Эй, ты где, вернись… — она щелкнула пальцами, — я говорю, Тимофей с Антоном меч отчистили, наточили. Он был как новенький, а теперь смотри сам, что с ним стало.
Баюн пренебрежительно глянул на кладенец — знала бы ведьма, что холодное оружие его, кота-пацифиста, мало интересует, не приставала бы с расспросами — и опять задумчиво уставился на колонны. Людмила махнула на него рукой: — «Помощник», и склонилась над мечом, размышляя, как вернуть обветшалому раритету вторую молодость. Пока ведьма возилась, котофей нырнул вглубь колоннады. Что он там надеялся отыскать, кто знает? Спроси Баюна, он и сам не ответил бы, зачем полез туда, ничего любопытного все равно не нашел. А вот самое интересное он пропустил, как и Людмила, у которой дело, наконец, сладилось — меч отозвался на чародейные старания ведьмы. И не только…