Реакция Кащей была мгновенной.
— Аааа, вот и искатель приключений, — прошипел бессмертный. На ладони его, только что принявшей окончательную форму, черным цветком распустился сгусток мрака. Лепестки его затрепетали, хищно принюхиваясь, потом один из них протянулся к коту, пружинисто подхватил гуляку, поднял почти до потолочного свода и с размаху швырнул вниз.
— Не надо меня, я уник… — "…альный" заглушил сочный шлепок о верхнюю ступень того самого постамента, до которого кот ещё не добрался.
— Всего-то и уникального, что мозги диорийца, да немного мастерства Триглавы, — пробурчал Кащей, небрежно сминая в кулаке свое творение, — еще силу на тебя тратить. Я тебя создал, я тебя и убью… И так на свете зажился, счастье твое, раньше мне на глаза не попался.
Распластанный, словно камбала, кот вздрогнул, закашлялся, попытался приподняться. Короткая конвульсия, от которой шерсть поднялась дыбом, свела на нет его усилия. Кащей пинком ноги перевернул Баюна мордой кверху, заглянул в глаза. Мутная поволока затягивала их.
— Готов, — ухмыльнулся злыдень, — смерть уже набросила на него пелену, а она из своих объятий никого просто так не отпускает…
Судорожный вздох кота, который ну никак не планировал околеть в самом расцвете лет, перебил монолог Кащея.
— Надо ж, какая тварь живучая получилась, — он покачал удивленно головой, — ладно, гляну ещё. Потом… — многообещающе добавил бессмертный. — Очухаешься, может, и оставлю себе на потеху.
"Почему? Почему так? — Рассудок не мог постигнуть случившееся. Эмоции бурлили, не найдя выхода, непролитыми слезами оседали на сердце, застывшем стылой глыбой. — Баюн…Птах… Антон с Тимофеем, наверно, тоже… Все, все… все. Зачем и кто нас собрал вместе, оторвал нас от всего родного, привычного? И не спросил, хотим ли мы…".
— Точь-в-точь Триглава… как это у них получается — листка одинакового в лесу не сыщешь, а они, ишь ты, через поколения повторяются, как отпечаток одного лица. Кровь… — Кащей, подойдя вплотную, разглядывал ведьму. — Дождался… — удовлетворенно протянул он. — Как же старалась Непобедимая дочь свою спасти, жизнь не пожалела. Что, милая? — бессмертный подмигнул ледяной статуе, — несладко? А мне каково было, пока я додумался, как тебя сюда заманить?
Была бы воля, Людмила разорвала б его голыми руками — за всё. И за всех, погубленных Кащеем, за все злодейства, что успел натворить за века этот злыдень. От ярости мозг плавился, как шкварки на раскаленной сковороде: — "Ловушка, обычная западня, где приманкой стал Антон… А кто мне виноват, сама хотела одним махом от закавыки избавиться. Что он тут мне несет, елдык разговорчивый? Куда это он пошел? Куда он Птаха потащил?" — тщательно подавляемая волна паники захлестнула ведьму. Чувствование-то этот гад ей оставил, вот и бросало ведьму из одной крайности в другую.