Невыносимо затекла спина. Кащей попробовал шевельнуться и застонал — руки, ноги словно деревянные. Он открыл глаза. Никакой разницы — темнота вокруг непроглядная, неживой воздух ничем не пахнет, словно его простерилизовали в морозильной камере. О чем он сразу подумал? Да ни о чем. Апатичные мысли плавали в застывшем сознании, никак не стремившемся анализировать, как отсюда выбраться. Хорошо хоть, ничего не болит. Кащей несколько раз напряг-расслабил мышцы, восстанавливая кровообращение. Нет, наверное, зря. Колючие мурашки побежали к кончикам пальцев, тело затряслось от крупной дрожи. А здесь ведь и вправду хооолодно, очень. И жестко. Только теперь он почувствовал, что вокруг сплошной камень — и сверху, и снизу.
— Эй, — голос дрогнул, крик получился слабым, но этого хватило, чтобы оценить размеры пещеры. Крошечный грот, тесный, точно каменный мешок.
"Кто?" — вот это было первая здравая мысль, за ней пришла вторая: — "Как отсюда выбраться?", а дальше безумный хоровод мыслей и нелепых предположений закружился в голове. А толку думать? Действовать надо. Надо…
Он, кряхтя, поднялся, предусмотрительно держа полусогнутые руки над головой, чтобы не стукнуться невзначай. Ощупал неровные стены, прошелся руками по бугристому полу, подпрыгнул, дотянувшись рукой до верха западни. Выхода нет…
Нет… Кащей суетливо ощупывал бесконечные стены. Нет выхода, нет… Рука соскользнула на гладкую поверхность. Он остановился. Панику сменила холодная рассудочность: — "Я вполне материален, значит, засунуть меня сюда без отверстия было невозможно, а потом эту дыру закрыли. А то, что закрыто, всегда можно открыть. Знать бы как…". Перед глазами появилось слабое свечение. Овальная мембрана входа стала полупрозрачной, с голубовато-белыми разводами. Кащей прижался носом вплотную к светящейся поверхности и скорее почувствовал, чем увидел — по ту сторону что-то есть, какая-то объемистая расплывчатая тень. Тень шевельнулась и…
…щупальца мрака выстрелили прямо в глаза. В голове Кащея возникло непередаваемое ощущение, точно что-то невыразимо мерзкое заворочалось в ней, закопошилось в его мозгах, разбирая и тщательно сортируя их содержимое, потом бесплотный голос успокаивающе произнес: — "Не бойся, я не сделаю тебе плохо, потерпи". Трясясь от отвращения, Кащей ногтями вцепился в волосы, лицо, пытаясь выцарапать чужого из своей головы. С диким воем вслепую кружился он по тесной пещерке, натыкаясь на стены, разбивая в кровь плечи и локти, пока не свалился без сил от страха и боли.