– Ну, ну, и что дальше?
– Пришел контролер.
– И это оказалась Марина!
– Нет. Это был небритый дядька с плохим запахом изо рта.
– А Марина?
– Она стояла сзади и сунула мне в руку свой проездной.
– Надо же, как угадала!
– Наоборот. Он ее тут же оштрафовал.
– «Есть женщины в русских селеньях…» Чего же она обратно свой проездной не взяла?
– Я не знал, как его передать.
– Застеснялся, – усмехнулся я. – Подставил девочку.
– Я потом ей весь штраф вернул, – тихо сказал Сергей.
– «Потом» не считается. Короче, ты взял у нее адресок, снова убежал от охраны и привез ей деньги, так?
– Нет, – он покачал головой. – После случая с трамваем от них уже было не убежать. Меня привезли в Кузьминки, и я будто бы пошел в «Будапешт».
– Интересно зачем?
– Мало ли. Им все знать не положено.
– И долго так продолжалось?
– Два месяца.
– Понятно… А потом вдруг я подвернулся. Так, что ли?
Он посмотрел мне в лицо и ничего не ответил.
«Ну, и пошел ты! – подумал я, неожиданно разозлившись. – Тоже мне, крышу себе подыскал. Привык уже, что папа ему людей покупает».
В это время мы подошли к его дому.
– В общем, сегодня сделаем выходной, – сказал я. – А завтра с утра я к тебе заеду.
– Ты же хотел остаться.
– Это ты хотел.
– Но ты же сказал…
– Мало ли, что я сказал. Тебе, может, тоже все знать не положено.
Я развернулся и пошел обратно за своим джипом. Дойдя до перекрестка, я посмотрел назад. Пацан мой все еще стоял там, где я его оставил.
* * *
Спать пришлось ложиться на голодный желудок. Поэтому, наверное, приснилась всякая дрянь. Сначала какой-то пароход на коньках, потом дикие лошади, потом почему-то Пушкин, а после него дуэль и стрельба. Потом я ехал на поезде туда, где родился, но мне было страшно оттого, что я не знал, на какой станции надо сходить. В итоге вокруг оказалось море высокой травы, из-за которой ни черта не было видно, и я бежал, задыхаясь по узкой тропинке, а длинные стебли хлестали меня по лицу. Вдруг из этой зеленой чащи высунулась чья-то рука и схватила меня за горло. Я хотел закричать, но даже просто вздохнуть, и то было невозможно. Из травы показалось темное лицо. «Собирайся, – сказало оно. – Мы пришли за тобой». «Я не хочу!» – подумал я в ужасе, но лицо встряхнуло меня как тряпку. «Собирайся! Времени нет».
– Собирайся! – ревел чей-то голос.
Я подскочил на кровати, как ошпаренный.
– Собирайся, – повторил голос. – Хватит дрыхнуть! Люди ждут.
Я наконец сообразил, что это не сон, и что я не один у себя в комнате.
– Давай, поднимайся, скорей, – сказал человек, который сидел на моей постели и тряс меня за плечо.