Я поймал себя на том, что не могу отвести взгляда от этих его девичьих глаз. Они ждали от меня чего-то и требовали каких-то совсем не девичьих решений.
- Вы вступительные экзамены принимаете? - спросил капитан.
- Да, да, принимаю.
- Сможете нам помочь?
- А вы в какой институт планируете?
- В физтех она хочет. Говорит: самое перспективное - туда поступать.
- Ну да, у них очень сильная школа... Только я ведь преподаю литературу... Гуманитарное, так сказать, направление...
- Да ладно вам! Вы же профессор. У них там тоже профессора. Разве не договоритесь? По-профессорски.
- В принципе, можно поискать знакомых... Но мне сейчас нелегко вам так сразу сказать...
- А вы и не говорите. До лета времени у нас с вами полно. Тем более что и невестке вашей тоже надо сначала разродиться. Если до суда дело дойдет, то, пока не родит, никто ее вызывать не станет.
- А что, ее могут посадить в тюрьму? У нее же будет маленький ребенок.
- А за это вы не беспокойтесь! - махнул он рукой. - Такие колонии тоже бывают. Но до суда может и не дойти. Зависит от администрации магазина. Если заберут заявление - делу конец. А так - все должно идти своим ходом. Подождем. Может, и заберут. Что там она у них украла-то? Чепуха! Ну так что? Поможете?
Я представил себе Дину с ребенком за колючей проволокой и закрыл глаза.
- Я постараюсь.
- Ну вот и ладненько! - обрадовался капитан. - Звоните... Да! И вот еще что!
Он рывком выдвинул ящик стола и вынул оттуда книгу.
- Вот, подпишите.
На обложке было набрано жирным шрифтом: "Это я - Эдичка".
- Но это же книга Лимонова.
- Ну да, - улыбаясь, сказал он. - Я же вам говорил, что его уважаю. Смело очень про педерастов. Жизненно.
- Но я не могу подписать этой книги. Я ее не писал.
- Но вы же профессор литературы.
- Ну и что?
- Как это - что? Кому еще подписывать, как не вам? Лимонова я ведь не знаю.
Я понял, что сопротивление бесполезно.
- Ну хорошо, давайте... Только я не знаю, что мне вам написать.
- Напишите что-нибудь философское.
Я подумал и написал: "Капитану Иванову - от большевика Лимонова и жида Койфмана. На добрую память".
* * *
На улице из-за выпавшего вечером снега было совсем светло. Не скажешь "как днем". Но и "как ночью" не скажешь тоже. Третье время суток. Зимнее. И все светилось. Даже лежавший на боку троллейбус не выглядел таким обугленным, как обычно. Путчи надо проводить зимой. Останки сгоревшего транспорта под снегом совсем не уродуют пейзаж. Скорее придают ему новый объем и интригу. Как большие пушистые елочные игрушки. А осенью раздражали.