Играть нужно было, действительно вживаясь в роль приговоренного к смерти, нимало не подделываясь. Результат стал несколько неожиданным как для самих испытуемых, так и для экспериментаторов.
Молодые люди вспоминали о своих обязательствах по отношению к ближним, посещали родителей, с которыми они зачастую виделись крайне редко, становились на порядок вежливее и общительнее со своим ближайшим окружением.
У этих людей происходила переоценка ценностей, на первый план вышло то, что было наиболее важно для них, то, что обычно загораживалось будничной суетой.
Зачастую мы не можем подвергнуть объективной оценке именно то, что оказывается нам ближе всего. Подтверждение этому печальному факту можно найти даже в области повседневного опыта. Например, всем известно, что поднесенный вплотную к органам зрения предмет разглядеть весьма и весьма непросто, хотя, на первый взгляд, по мере приближения четкость изображения должна увеличиваться.
Подобно этому предмету, хуже всего обычно мы знаем себя. Порой это не мешает нам функционировать на уровне сложно организованной формы существования белковых тел, мы действуем по заложенным в нас программам, которые составлены нашим окружением, средствами массовой информации.
Но зачастую подобное следование чужим сценариям жизни приводит к тому, что реальная проживаемая жизнь оказывается для нас чем-то посторонним, имеющим весьма опосредованное отношение к нашей личности.
Но на более приземленном уровне незнание своих возможностей может привести к печальным последствиям. Хотели, как лучше, а получилось как всегда – примерно так на языке банальной эрудиции озвучивается этот принцип. В предыдущей главе речь шла о том, что невозможно уложить жизнь в прокрустово ложе схем, графиков и планов без ущерба для самой жизни. В контексте же данного разговора следует отметить, что все же под нашим процессом жизнедеятельности должна лежать какая-то твердая основа, которую каждый для себя выбирает сам.
Жизнь же наша протекает во времени, и, соответственно, время также должно использоваться нами если не рационально, то по крайней мере целесообразно. Зачастую мы оказываемся в плену собственных предпочтений и желаний, принимая желаемое за действительное. Как показали последние социологические исследования, для человека не существует какой-либо объективно данной картины мира, в нашем представлении об окружающей действительности переплетаются две стороны – это те следствия и принципы, которые мы выводим из эмпирически добытого материала, т. е. те законы, по которым, как мы считаем, работает механизм под названием «действительность», и собственно наши благие пожелания относительно нее.