Она подняла руки, а затем трогательно и беспомощно их уронила, что никак не вязалось с ее уверенностью в себе.
— Нет, — возразила она. — Этого я вам сказать не могу! Вы должны прийти и все увидеть сами. Вы ничем не сможете нам помочь, пока глубоко не прочувствуете наше положение. А если я попытаюсь вам его объяснить, вы можете вовсе отказаться прийти! Ситуация не из приятных. Вероятно, мы с вами могли бы заключить сделку.
Я молча ждала.
— Поживите у нас недельку, — предложила Мод. — Я дам вам неделю испытательного срока. Посмотрю, как вы справляетесь с нашей проблемой. Приезжайте без предубеждений и посмотрите, можете ли вы чем-нибудь помочь, моей внучке. Потом примете решение. Если останетесь, я буду платить вам больше, чем вы получали в Штатах!
У меня не было причин сопротивляться этой женщине, во всяком случае, я так считала. Она не приняла бы никаких возражений с моей стороны. Против любого моего аргумента выдвинула бы свой, еще более убедительный, а сопротивляться ей у меня не было сил. В конце концов, что может решить одна неделя? Вероятно, если дело пойдет, я получу возможность зарабатывать на жизнь, приложив к этому минимум усилий. Кроме того, я понимала, что мне пора кончать бессмысленно валяться на песке и плавить мозги, чтобы окончательно не потерять способность хоть как-то действовать. Видит Бог, мне ничего не хотелось делать, но это было необходимо.
— И когда вы хотите, чтобы я начала?
Миссис Хампден встала так резко и уверенно, словно ни на мгновение не сомневалась в моем ответе.
— Лучше всего приехать к нам сегодня после обеда. Я сейчас же отправлюсь домой и приготовлю для вас комнату. Вечером вы сможете обосноваться, а завтра утром начать заниматься с Лейлой. Поблагодарите за меня Джанет и скажите ей, что я должна идти.
У меня было такое чувство, будто она хочет поскорее сбежать, пока я не передумала. С трудом дыша и чувствуя, что берусь за доселе неизвестное мне дело, я проводила Мод по лестнице. Она протянула руку, и я снова ощутила ее сухое, властное пожатие.
— Я должна рассказать вам о моей семье, — сказала она. — Чтобы вы знали, кто есть кто, когда встретитесь е ними. Две мои дочери, Эдит и Кэтрин, сейчас живут со мной. Эдит — старшая, детей у нее нет. Она замужем за Алексом Стэром, владельцем очень милой лавочки импортных товаров — старейшей на Санта-Крусе, близ Кристианстеда, где они обычно живут. Но в прошлом году я заболела, они перебрались в Хампден-Хаус, чтобы ухаживать за мной. Кэтрин — моя младшая — и есть мать Лейлы. У меня еще был сын Роджер, Он погиб в Корее. — В ее голосе прозвучала глубокая боль.