Идти нам было уже не так весело и приятно, как раньше. Рядом со мной пыхтел и ворчал медведь, и надо было еще придумать способ, как от него избавиться. Это оказалось делом нелегким, потому что он мне нисколько не верил и не спускал с меня глаз.
Эх, знать бы мне, где находится север! И компас мне папа подарил, и на уроках сто раз объясняли, так нет же - не слушал, не выучил, не понял.
Мы все шли да шли, а я пока ничего не мог придумать. Кузя потихоньку ворчал, что моя военная хитрость не удалась и надо сбежать от медведя без всякой хитрости.
Наконец медведь объявил, что если я не покажу ему север, то, когда мы дойдем вот до того дерева, он разорвет меня на части. Я ему наврал, что от того дерева до севера совсем близко. А что мне еще оставалось делать?
Мы все шли, шли, но до дерева никак не могли добраться. А когда наконец добрались, я сказал, что говорил не про это дерево, а во-он про то! Медведь понял, что его обманывают. Он оскалил зубы и приготовился к прыжку. И в этот самый страшный миг из лесу прямо на нас вдруг выскочила автомашина. Испуганный медведь взревел и рванул такую стометровку, какой не видели, наверно, ни на одной олимпиаде. Мгновение - и Мишки простыл след.
Автомашина резко остановилась. В ней сидели два человека, одетые точь-в-точь так, как я однажды видел в опере "Борис Годунов", которую передавали по телевизору. У того, что вертел баранку, на плече сидел сокол в шапочке, надвинутой на глаза, а у другого такой же сокол вцепился когтями в длинную кожаную рукавицу. Оба были бородатые, только один черный, а другой - рыжий. На заднем сиденье машины лежали две метлы, украшенные... собачьими головами. Все мы в изумлении смотрели друг на друга и молчали.
Первым очнулся Кузя. С отчаянным визгом он бросился бежать и ракетой взлетел на верхушку высокой сосны. Бородачи вылезли из автомашины и подошли ко мне.
- Кто таков? - спросил чернобородый.
- Я мальчик, - ответил я.
- Чей ты человек? - допытывался рыжебородый.
- Говорю же вам: я мальчик, а не человек.
Чернобородый внимательно осмотрел меня со всех сторон, потом пощупал мою трикотажную майку, удивленно покрутил головой и переглянулся с рыжебородым.
- Чудной какой-то, - сказал он со вздохом, - и рубаха вроде... заморская... Так чей же ты, паря, будешь?
- Русским языком вам сказал: я мальчик, ученик.
- Пойдешь с нами, - приказал рыжебородый. - Покажем тебя самому царю. Видать, ты из блаженных, а он блаженных любит.
Нет, эти бородачи - чудаки! Какого-то еще царя выкопали, о каких-то блаженных твердят. Я знал только одного из блаженных - храм Василия Блаженного. Такая была фамилия строителя храма. Но при чем тут я?